Чертыхается, матерится, несколько раз роняет меня. Несмотря на то что она крупнее, моё обмякшее тело доставляет ей немало трудностей.

Тихонько злорадствую, когда она ломает второй ноготь и даже когда отвешивает мне пощёчину за свои испачканные вещи, чувствую вместе с болью, нездоровое удовлетворение от её, таких, незначительных страданий.

Не иначе как у меня истерика! Ну, здравствуй!

Заталкивает меня в багажник, опять. Лучше бы оставила подыхать там, в лесу.

По калдобинам и ухабам довольно быстро добираемся невесть-куда.

Слышу как лают собаки и… мычат коровы?! Мы в деревне что-ли?!

Судя по тому что ещё удаётся услышать, машину загоняют в гараж. Жаль…

Не знаю сколько проходит времени, я проваливаюсь в беспокойный сон…

Мне снится Артур. Мы в Доминикане! Мы счастливы! Нам хорошо вместе.

Снятся наши жаркие ночи. Поцелуи, его руки, сильные, но такие нежные и желанные… Я таю и тону в этой неге вместе с ним… Как вдруг картинка размывается и передо мной уже не Артур… Снова это отвратительное и мерзкое… Чувствую как его поганый рот оставляет засосы на моем теле, как больно стискивает, хрипит пошлости…

Просыпаюсь задыхаясь и утопая в собственных слезах…

Не сразу слышу голоса.

— Давай, показывай, что за проблема. — усталый мужской голос.

Тяжёлые шаги и крышка багажника открывается.

В гараже полумрак и меня ничего не слепит, разгдядываю мужчину, что смотрит на меня с ужасом и непониманием.

Секунды молчания. И вот, он тянет ко мне руки.

Нет! Не хочу, чтобы ко мне прикасались. Дергаюсь, пытаясь забиться дальше…

— Тише, тише… Я не обижу… — он останавливается и на какое-то время застывает.

Потом разворачивается к женщине, которая стоит в паре шагов от него и нервно постукивает каблуком, обхватив себя руками.

— Ты че натварила, дура? — не столько вопрос, сколько упрёк… обвинение…

Она нервно дёргается и, кажется, не верит в то, что он говорит.

Она не отвечает, а он не дожидаясь её ответа, снова обращается ко мне.

— Я помогу… — говорит тихо, голос чуть дрогнул.

Медленно потянул ко мне руки. И меня прорывает на истерику…

Он хочет мне помоч?! На полном серьёзе?! Это шутка такая?!

Жестами показывает, что не нужно его бояться. Тянется к скотчу, что у меня на губах, но не успевает ничего сделать, как на него налетает фурия.

— Совсем сдурел?! Её надо убить, Давид! Её убить надо! Она сдаст нас всех и в этот раз Ваня не поможет! — выдаёт истошно скороговоркой на одном дыхании.

— Успокойся, дура! По тебе психушка, а не тюрьма плачет! — он в шоке и зол.

— Убей эту шлюху, Дав! Я прошу тебя! Я не могу! У меня не получилось! Убей! — не отлипает она от мужчины и не успокаивается.

— Ты совсем больная?! Свихнулась? — хватает её за плечи и хорошенько встряхивает.

Должного эффекта это не возымело. Она все продолжала вопить, до тех пор, пока он не отвесили ей смачную пощёчину.

Затихла.

— Какое ты право имеешь, Диана? — он тяжело дышит и говорит твёрдо иивкрадчиво. — Что ты устроила? Во что вляпалась? О чем просишь? Ты хоть понимаешь? — он повысил голос, задавая последний вопрос.

Диана, значит…

— Если бы не я ты бы уже давно в тюрьме гнил. — гневно отстреливается она.

— И я благодарен тебе и Ивану, что не за решёткой. — отвечает с чувством.

— Ты мне должен! — шипит стиснув зубы.

— Я ничего тебе не должен…

— Ты должен убить эту шлюху! — визжит и он прижимает её к стене, затыкая рот.

— Что ты несёшь? Ты хоть слышишь себя сейчас? Даже спрашивать не буду что это за девочка…

Диана кусает его и брыкается.

Он рычит и отпускает её.

— Твоё дело, пустить ей пулю и прикапать в лесу… — она рычит ему в тон.

Он смотрит на неё несколько долгих секунд и поднимает руки в примирительном жесте.

— Ладно… Ладно, я сделаю… — и у меня застывает кровь в жилах. — А ты иди в дом и жди меня.

Она успокаивается и кидает на меня победный взгляд.

— Диана, ты слышишь? — он привлекает её внимание. — Жди меня дома. Приеду, поговорим…

Она улыбается и кивает.

— Иди. — подталкивает её.

Она уходит, прикрыв за собой дверь.

А я в этот момент заново прощаюсь в родными и близкими мне людьми…

Это точно конец…

94. Спаситель

Стало так тихо, после того, как Диана вышла, закрыв за собой дверь. Я не вижу, обзор из багажника не очень, но знаю, что её тут нет…

Давид, кажется так Диана назвала мужчину, стоит и смотрит в одну точку.

Разглядываю своего потенциального убийцу. Не определённого возраста, высокий, брюнет, с бородой и тонкими, даже острыми, чертами лица. Не худощавый, так как растянутая водолазка на нем, отнють не висит.

Тяжело вздыхает и проводит ладонями по лицу.

Поворачивается ко мне.

— Я не обижу… — устало прошептал и сделал шаг ко мне…

Не верю… и пытаюсь отстраниться.

Садится на корточки так, что его лицо чуть выше моего. Он молодой. Может ровесник Артура…

— Я увезу тебя отсюда…

Не успевает договорить и я начинаю рыдать…

— Нет, нет, нет. Тише… — успокаивает. — Увезу, туда, где тебе помогут. Хорошо?

Ждёт моего ответа.

— Я сейчас уберу скотч. — говорит как с ребёнком. — Но ты не будешь кричать. Договорились?

А я и не уверена, что смогу… но киваю…

Видит, что не верю, поэтому медлит и разжевывает.

— Если привлечем внимание, то тихо провернуть не получится и Диана свалит. Она найдёт другой способ от тебя избавиться. Ты понимаешь? Я тогда не смогу помоч.

Не верю…

— Делаем вот как. Я сейчас тебя развязываю. И мы едем в местное РОВД. Оставлю тебя там, а сам вернусь сюда. К Диане. — выжидающе смотрит на меня.

Киваю, подтверждая, что поняла его.

— Направь их сюда. Я сделаю так, чтобы Диана никуда не ушла. Адрес скажу.

Он замолкает, тянется к скотчу и осторожно начинает его снимать, сдирая кожу с сухих губ.

— Вооот. Знаю что больно. Потерпи.

— Пить… — облизываю губы и морщусь от жжения…

— Погоди… — начинает суетиться и приносит из машины балкон с водой, подносит мне.

Делаю пару глотков и отворачиваюсь.

Как бы ни хотелось пить, глотать больно…

— Можно? — тянет руки к моим связанным ногам. — Я осторожно.

Уже позже замечаю маленький перочинный нож в его руке и не успеваю испугаться, как он перерезает скотч там.

Чувствую как затекшие ноги начинает показывать от того, что кровь, наконец, хлынула к перетянутым конечностям.

— Вот тааак… — приговаривает он. — Остались руки… — комментирует свои действия.

Выбора у меня, кроме как довериться,