– Что случилось? – скривился Роберт при очередном дурацком замечании.

– Да я постоянно от тебя слышу: Блин! Блин! – при каждом удобном и не слишком случае, – Катюха скорчила обиженную рожицу. – Ты бы ещё и на оладьи матерился!

– У тебя с головкой всё нормально?

– Да ты послушай! – не отставала девушка. – Ведь в этой стране ничего нет своего даже языка. Всё взято откуда-то. А «оладьи» появились от английского «ол райт», разве не знал? Так что в этой стране нам нечего делать. И язык русский нечего выгораживать, его вообще не существует – есть только одна матерщина.

Услышав такое, Робик сначала открыл от удивления рот, потом принялся истерически хохотать. Он извивался на стуле червяком, пока не свалился прямо под стол. Катерина сначала терпела его хохот, потом нервно взвизгнула:

– Да заткнись ты, козёл! Поговорить с тобой ни о чём нельзя!

И с удовольствием пнула его, пытаясь востроносой туфлей угодить чуть пониже живота. К счастью, у неё это не получилось. Робик перестал ржать и, вытирая слёзы, выполз из-под стола.

– Дура! – ласково обратился он к Катюхе. – Эту «пулю» я придумал, и ещё в школе по Одессе пустил. Надо же, по всей России разнеслась!

– Ты?! – изумилась девушка. – Врёшь! Врёшь!

– Не хочешь – не верь, но это я, – величаво кивнул Роберт. – Иначе я бы так не расхохотался. Над кем хохотать?

Если бы не Катерина, эта новая пассия, Робик никогда бы не ринулся в опасное приключение посетить снова непокорную и непокоряющуюся столицу. Слишком много с давних времён гуляло по Москве неприятностей, с которыми связываться, в общем-то, не хотелось. Правда народу в городе тоже хватает, недаром он превратился в мегаполис, поэтому нежелательных встреч можно было не опасаться.

Однако случаются в Москве иногда вещи удивительные, загадочные и даже необъяснимые. Какой москвич, например, не может похвастаться неожиданной встречей с приятелем где-нибудь в первозданной толкучке или просто в метро? Именно там возникла поговорка, ставшая законом для всей страны: «Москва тесна!».

Пошлые дежурные фразы с такими же дежурными улыбками всегда вещали именно те, которых судьба столкнула носами, и которые тут же обсуждали на все лады пикантное приключение. А Робику ни с кем из них встречаться не хотелось. Тем более с позапрошлогодними жёнами, с которых непосредственно взималась плата за кратковременное замужество. Особенно в этом отличилась Шурочка – клёвая телка, в общем-то, но уж слишком помпезная, авантажная и… талантливая. Таких всегда полезно наказывать, а эту можно было поставить на многое, но хватило с неё портрета, который стоял на столе и таращился на Робика прозрачными глазками.

– Что уставился, сучий потрох? – взвился было Робик, но бешенство исчезло в момент.

Появилось чувство вины и безысходности. Всё-таки на портрете был изображён хозяин. Хозяин этого мира! Такое сразу понять было попросту невозможно, не пообщавшись с иконой. Но когда поймёшь, когда сообразишь, как ничтожен человек в своей вечной погоне за благими благами, которые приходят иногда через обыкновенный бумажный рубль, и что всем владеет инфернальное существо, улыбающееся с иконы, то поневоле задаёшься вопросом: а зачем это всё?! Кому своей жизнью ты принёс пользу, и какую?! И сможешь ли хоть что-нибудь, кроме той пятиконечной «П»?!

Морганический муж, которым работал Робик в самом начале своей гонки за бумажными дензнаками, бесследно исчезал в любом городе и от любой претендентки вместе с приличной суммой денег, оставляя невесту горевать и глядеть в окно – не вернётся ли? Поэтому сейчас в Третьем Риме было бы очень даже не к месту встретиться с кем-то из позапрошлогодних любимых и не очень любимых морганических жён.

Надо сказать, что с подарком изображённого Шурочкой портретика финансовая проблема практически исчезла. Но иногда Телёнок сам доставал икону хозяина, ставил её перед собой, потом долго смотрел. Любовался. Благоговел. Как избавиться от этого, Робик не знал. Да и хотел ли? Потому что виртуальное общение с хозяином каждый раз давало Робику необходимый энергетический импульс.

На соседней полке всхрапнула Катюха. Эта дура тоже была бросаемой, как сотни до неё, как сотни будущих искательниц принцев. Но расставание должно произойти в будущем, хотя бы потому, что эта сексуальная тёлка ещё не разонравилась Телёнку. Тем более, приносила доход. Только вот совсем недавно обуяло девицу желание пошляться по Москве. Далось же ей это?! Ещё одно-два таких несовместимых желания и придётся оставить её оплакивать неожиданное семейное расставание.

Роберт полез в свой многодумный толстый портфель крокодиловой кожи, достал что-то завёрнутое в суконную тряпочку, подержал немного, потом принялся разворачивать. Скоро в руке тускло блеснул огромный тесак. Роби потрогал выгравированные на ручке три шестёрки и взглянул на портрет. Нет, пускай живёт Катюха. Да и не хотелось Роберту становиться мокрушником. А вот господину с портрета хотелось! Он не отказался бы сам всадить тесак в податливое человечье тело и для верности повернуть несколько раз за рукоять! Именно этого добивался хозяин от Роберта, но того не прельщали потоки хлещущей из ран крови. Робик считал себя мошенником высшего класса, поэтому не желал менять профессии.

И всё же в этот раз Катерине удалось уговорить Робика на поездку в столицу. Робика? Ведь он нынче имеет другое имя – Фофан, как прозвал его Катькин братан. Этот мужик из периферийной глухомани был довольно крутым, только такая шибкая крутизна Робику изначально не нравилась. Каким тупорылым братан ни казался, всё ж недооценивать врага не стоило. Он даже кое в чём разбирался лучше многих технарей, что давало честь его природному умению разбираться в достижениях научно-технической революции.

Причём братан начал понемногу въезжать, какая у Робика была специализация в Москве, поэтому он и приклеил Роберту кличку Фофан. Что это значило, узнать пока не удалось, потому что на Катерининого братишку наехали серьёзные ребята с Фэ-эС-Бэшниками на пару и тот, пока не поздно, усвистел в Фатерлянд на всю оставшуюся жизнь. Самое важное, что он не успел поделиться с любимой сестрёнкой своими подозрениями. Уехал по-английски, лишь бы ноги унести из любимой России.

Катька повздыхала вначале, шутка ли?! – остаться посреди огромной страны без заступника! Но вслед за братишкой не поехала: под рукой у неё был Робик, да ещё имелась отвальная работа – разводка лохов в казино. Этим Катерина владела профессионально. То ли по жизни ей в карты везло, то ли фарт на игру был, только все постоянные посетители игорного заведения с ней за зелёный стол не садились.

Катерине самой не интересно было разводить местных, да и что толку в постоянных постояльцах? Всегда по мелочи играют. А вот заезжие новенькие, ухватившие наживку, могли продуть всё, что ни пожелаешь. Катька, мило улыбаясь, сдавала карты и подкидывала денежного червячка. После послушного заглота посетитель намертво замерзал на крючке, а иногда и сам соглашался сыграть роль живца.

Характер партнёров в игорном заведении просчитывался индивидуально, мало ли у кого какие стремления проиграться! А у Катерины распознавание клиентов получалось само собой, и она чуть ли не мурлыкая от удовольствия поигрывала с клиентом, как видавший мышиные виды кот. Игра становилась оригинальной, даже обворожительной, только заканчивалась всегда одинаково. Катя, улыбаясь, сгребала фишки, при этом советовала живцу приплывать снова, что-де в будущем обязательно повезёт.