В толпе раздался ропот. Родители начали прятать своих детей, брать их на руки, кто-то попытался уйти с площади. Жена мэра отступила к толпе, пытаясь собрать в объятиях всех своих детей – Аню с малышом на руках, ее младшую сестренку, стараясь укрыть их, как птица укрывает птенцов крыльями. Оля, Кирилл и Вася тоже отступили, насупившись, враждебно разглядывая Машу.

– Стало быть, ты действительно не можешь выполнить условия сделки… – Смотритель прищурился. – Тогда она отменяется.

Маша почувствовала (или ей показалось, что почувствовала) ужас стоящего неподалеку Игоря, его страх за Кристину и Ванечку. Она не посмела повернуться к нему, так и стояла, глядя в глаза Смотрителю. А тот продолжал:

– И тем не менее кандидатов у меня было трое. И они должны были дать добровольное согласие. Но один из них не может дать добровольное согласие – он только дней пять-шесть как родился. Правда, Маша?

Девочка боялась кивнуть или как-то пошевелиться.

– В таком случае, может быть, моим учеником согласится стать третий кандидат, и мы спокойно продолжим празднование?

– Но он теперь Птичий Шаман, как ему стать еще и Смотрителем? – громким шепотом спросил мэр.

– Лично я не вижу никаких препятствий, Смотритель обязан ладить с Птицами, Шаман должен ладить с людьми. Лучше и придумать нельзя – ответственность и перед народом Птиц, и перед людьми, магия природы и магия Тьмы, абсолютная власть над Рогондой, остров полностью в руках одного человека. И, должен заметить, не самого плохого человека. Вы же всегда мечтали о добром и благородном Смотрителе, а Андрей Шаман рос на ваших глазах. Разве кто может вспомнить про него хоть что-нибудь дурное? – вкрадчиво проговорил Смотритель.

Маша осмелела и подняла глаза. Люди замерли. Мэр и Смотритель смотрели друг на друга. А Андрей… Андрей вдруг сгорбился так, что голова полностью ушла в плечи. Он смотрел в землю под своими ногами.

– Андрей? – переспросил мэр.

И тогда Шаман вдруг поднял голову, взглянул на отца и сказал чуть слышно:

– Папа… Нет, только не я. Тьма…

Мэр не выдержал взгляда Смотрителя и тоже опустил глаза.

– Ну что ж, – сказал он через несколько секунд, часто моргая опущенными веками, – у нас ведь уже был одобренный вами кандидат, давший добровольное согласие.

Смотритель молчал, презрительно глядя на него.

– Девочка, по сути, герой – спасла ребенка от Ночных Птиц Рогонды, – продолжал мэр, осмелев. – Мои источники также поведали мне, что Маша Некрасова участвовала в разгроме Ордена Великой Сердцевидки и раскрыла его связь с пиратами. К тому же она сама, добровольно дала согласие стать ученицей Смотрителя, следовательно, спасла и всех остальных детей Рогонды от этой учас… я хотел сказать, должности. Полагаю, она заслужила честь стать почетным гражданином Рогонды.

– Почетным? – вырвалось у Маши.

– Ну да, вроде и не жительница Рогонды, можешь быть прописана где хочешь, хоть на дне морском, но в то же время считаешься гражданкой, так сказать… Это у тебя что, ракушка? Номер, конечно, с временной регистрацией? Ну, один-то номерок постоянной регистрации для гордости нашего города, почетного гражданина, бюджет может себе позволить.

Мэр забрал у Маши ракушку, засуетился, к нему подошли несколько важных на вид мужчин, и они скрылись в доме. Андрей стоял, не поднимая глаз, руки его все так же были связаны за спиной, а Маша смотрела на него. Люди в толпе переговаривались, не вполне понимая, что произошло. Смотритель курил трубку. Наконец на крыльце показался мэр. Он нес в руках Машину ракушку, висящую на золотой ленте, на которой виднелась надпись огромными красными буквами: «Почетный гражданин Рогонды».

Откуда ни возьмись, появился оркестр, который весьма нестройно заиграл что-то шумное. На Машу надели ленту с ракушкой. Один из приближенных мэра вручил девочке букет цветов, только что сорванных с клумбы в саду – Маша их узнала…

– А теперь с полным правом поздравляю вас, дорогие граждане Рогонды! – перекрикивая оркестр, возвестил мэр. – Почетный гражданин города, Маша Некрасова, новая ученица Смотрителя, доказала своими недюжинными способностями и благородными поступками право на занимаемую должность. Таким образом, программа «Волшебная сиротка» приостановлена на неопределенный срок, можете идти домой и праздновать.

Грянуло ура, но быстро смолкло. Жители Рогонды поспешно расходились, уводя детей от греха подальше. На площади остались только мэр с семьей, Смотритель, ребята, Игорь, Капитолина Андреевна с детьми и Маша.

– Ну что же, полагаю, ко мне вопросов нет, все сложилось весьма удачно. – Мэр, нервно улыбаясь, переминался с ноги на ногу. – Милая, заводи детей в дом, тут ветрено. Я надеюсь, Смотритель и его замечательная ученица что-нибудь сделают с этой скверной погодой, не правда ли?

Смотритель вынул изо рта трубку и расхохотался. Мэр замолчал, его жена поспешила с детьми к дому. А Смотритель снова сжал свою трубку зубами и, продолжая смеяться, неторопливо зашагал к Маяку.

– Смотритель, мне уже идти с вами? – спросила его Маша неуверенно.

– А почему нет? – не оборачиваясь, обронил старик. – С Кристиной прощаться не нужно – ты же будешь ее навещать, я полагаю. За вещами возвращаться не надо – можешь их забрать, едва щелкнув пальцами. Скажи своим так называемым друзьям пару ласковых слов, чтобы им сегодня в Черный Час спалось спокойнее, и догоняй меня. Я пойду медленно.

– Игорь, – жалобно позвала Маша.

Тот подошел к ней. Лицо его было мокрым от слез, и мужчина вытирал их своей красной шапкой.

– Ты приходи к нам, дочка, – заговорил он. – Когда захочешь. Можешь вечером позвонить Кристине. И не сомневайся – мы не будем тебя бояться, мы тебе всегда рады. Лишь бы у тебя все хорошо сложилось. Мы очень благодарны тебе и всегда будем считать тебя своей.

– Мы тоже, – кратко сказала Капитолина Андреевна, обнимая за плечи сыновей. – Погоди минутку, моя дочка хочет тебе сказать что-то по секрету.

Коротко стриженная девочка в длинной кофте подошла к Маше. Та присела на корточки, и малышка обняла ее за шею, зашептала в ухо:

– Не сомневайся, он тебя любит. И не реви, поняла? Скоро будешь дома и обнимешь маму.

– Сомневаюсь, – вздохнула Маша. В глазах у нее защипало, но она сжала зубы, чтобы не зареветь.

– Точно говорю! Я тебя хоть раз обманывала? – громко спросила девочка и, вдруг поцеловав Машу в щеку, побежала по улице прочь.

Капитолина Андреевна тоже подошла к Маше, поцеловала ее в другую щеку и повела сыновей вслед за дочкой. Один из мальчишек помахал девочке, второй показал язык и подмигнул. В этот момент краем уха Маша услышала:

– Да ладно, чего ты паришься вообще? Она всегда была нам чужая. Подумаешь, сквозняк…

– Ишь, прибарахлилась! Ракушка у нее теперь круче твоей, шмотки, почетный гражданин города… Модная вся такая, глаза намалевала – загляденье… А на самом деле все та же чумная.