и уже хотел уйти, как внезапно повернулся к нему обратно. — Тебе лучше сейчас поспать, — только сказал мужчина, как тут увидел, что Слава уже спит. — Спокойной ночи, сынок! — прошептал отец и, нежно поцеловав сына в лоб, взглянул на его лицо. Вновь улыбнувшись и радуясь такой близости с сыном, Александр Дмитриевич покинул палату.

Александр Дмитриевич невольно улыбнулся от нахлынувших воспоминаний и посмотрел на Пашу, который всё ещё увлечённо говорил по телефону. Переведя взгляд на Славу, мужчина увидел, что тот сидел с задумчивым видом, уставившись в своё мороженое. Молодой человек почти не притронулся к нему за всё это время, и оно уже слегка подтаивало.

— Сынок! — Слава поднял голову на отца и тот проговорил: — У тебя сейчас мороженое растает. Может, ты будешь, его есть?

— Да. Я ем, — кивнул Слава и, взяв ложку, начал рассеянно и медленно есть мороженое.

Александр Дмитриевич минуту наблюдал за тем, как сын ест мороженое, а потом не выдержал и сказал:

— Славик, если ты не хочешь, то ты можешь не есть мороженое. Оно тебе, что не нравится? Если что-то не так, то я могу отдать его и принести тебе что-нибудь другое.

— Нет, мороженое нормальное, — отрезал Слава. — Я просто задумался.

— О чём? — заинтересовался мужчина.

— Ну, ты же мне напомнил про то происшествие, которое произошло год назад, — неуверенно начал парень. — А я вот никак не могу вспомнить, что же тогда реально произошло. Ведь так и неясно, как я оказался в том заброшенном заводе и что же произошло. Скорее всего, кто-то столкнул меня, но вот кто? Это непонятно! А я не могу это вспомнить. К сожалению! Ведь этот человек, который меня столкнул по-любому, так сильно меня ненавидел, что желал мне смерти. Но я не могу понять, кто меня может настолько сильно ненавидеть.

— Сынок, может быть, если ты не можешь это вспомнить, лучше вообще это не вспоминать?! — предположил отец. — Может память специально тебе не даёт это вспомнить и отгораживает тебя от этого, чтобы тебе не было больно? Иногда в голове человека самостоятельно ставятся блоки на какие-то определённые воспоминания, потому что они ему приносят сильную боль. Может просто надо забыть про это всё и продолжать, как ни в чём небывало, жить? Ведь самое главное, что ты жив и сейчас цел и невредим.

— Тебе хорошо говорить, — вздохнул молодой человек. — Это же ведь не тебя кто-то пытался убить.

— Может быть, тебя не убить пытались? Может просто кто-то тебя случайно толкнул, а потом испугался, что ты умер и убежал? — вывел ещё одно предположение мужчина. — Потому что я не поверю, что кто-то может тебя настолько сильно ненавидеть. Скорее всего, это просто несчастный случай. Человек сам испугался того, что произошло, и убежал, боясь, что у него после этого могут быть проблемы. А теперь, видя, что с тобой всё в порядке, боится сознаваться. Может же быть такое?

— Ну, да. Ты прав, — согласился Слава. — Может и такое быть. Но я всё равно очень хотел бы знать человека, из-за которого я так сильно пострадал и мучился чуть ли не целый год.

— Славик, может не стоит акцентироваться на плохих воспоминаниях? Тебе будет лучше и легче, если ты будешь вспоминать только хорошее. Стоит концентрировать своё внимание только на хороших воспоминаниях, а плохие воспоминания стараться не вспоминать. Тогда всё плохое быстрее забудется! Я уверен, ты этого хочешь.

— Ну, проблема в том, что в больнице хороших воспоминаний было мало. Всё больше плохих воспоминаний! — горько усмехнулся Слава.

— А ты подумай, как следует! — не отставал от сына Александр Дмитриевич. — Я точно знаю, что хорошие воспоминания всё же есть.

— Хотя да! Ты прав! Был всё же один момент, — вспомнил Слава. Мужчина тут же с интересом на него посмотрел, желая узнать, что вспомнил сын.

— Что за момент? — заинтересовался, закончивший говорить по телефону, Паша. — О чём вообще разговор? Извините, я немного отвлёкся.

— Слава мне тут сказал, что сожалеет, что не может вспомнить, кто его столкнул в тот день, когда он чуть не погиб, — начал рассказывать Александр Дмитриевич. — Он был уверен, что кто-то пытался его убить, а я предположил, что может его случайно столкнули. Но он всё равно сказал, что хотел бы увидеть того человека, из-за которого он так пострадал и так долго мучился. И тогда я сказал Славе вспоминать только всё хорошее, а о плохих воспоминаниях даже не думать, чтобы их как можно скорее забыть, и он внезапно что-то вспомнил, хоть и сказал, что в больнице почти ничего хорошего не было.

— Теперь мне тоже стало интересно, — уставился на младшего брата Паша. — Рассказывай!

«Десять месяцев назад»

Слава сидел на кровати, уставившись в окно. За окном была замечательная погода. Ярко светило солнце и дул тёплый ветерок. Уже было лето. Все деревья были зелёными, а по небу летали птицы и распевали свои песни. В такую погоду всегда тянет на улицу и вот парня сейчас как раз-таки тянуло на улицу, но на улицу он вряд ли мог попасть. Он вообще уже давно не был на улице, и во многом из-за этого его сильно тяготило нахождение в больнице. Он мог лишь смотреть на улицу через окошко и скучать по свежему воздуху и прогулкам. На улицу Слава не мог выйти из-за того, что его ноги ещё не зажили и были в гипсе. С правой руки уже сняли гипс, но она немного побаливала и была очень слабой. Левая рука была всё ещё в гипсе. Состояние молодого человека пока оставляло желать лучшего и, понятное дело, о выходе на улицу и речи быть не могло.

Находился Слава в палате вместе с приёмным отцом. Мужчина сидел за небольшим столиком, который стоял возле двери и что-то печатал в ноутбуке, краем глаза изредка поглядывая на сына.

— О чём думаешь? — поинтересовался бизнесмен, посмотрев в очередной раз на задумчивого сына.

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Слава, не отрывая взгляда от окна.

— Сынок, я понимаю, ты хочешь на улицу, но нужно ещё потерпеть, — успокаивающе проговорил отец.

— Да знаю я, — буркнул парень.

— Мне тоже, если честно, хочется на улицу, — признался мужчина. — Там такая хорошая погода…. Так тепло!

— Ну, ты хотя бы ежедневно бываешь на улице! — воскликнул молодой человек.

— Но недолго.

— И что? — горько усмехнулся Слава. — Это лучше, чем ежедневно сидеть взаперти в четырёх стенах. Я был бы рад побыть хотя бы пять минут на улице.

— Я наверно могу это устроить! — внезапно раздался голос стоящего