– Небось, все отпечатки затоптали, – проворчал я.

– Я предупредил, чтоб к деревьям никто не подходил.

– Тело там?

– Сейчас увидите.

Не обманул.

Зеваки, понукаемые лейтенантом, расступились. Да, с дисциплиной у них все в порядке.

Запах стоял еще не сильный: так, пованивало, зато мух было в избытке. Они всегда первые. Я услышал их жужжание до того, как что-либо увидел.

Первый труп принадлежал не человеку. Когда-то это была дикая собака. После встречи с кем– то от нее осталась лишь голова, огрызок лапы, клочья меха да осколки костей, валявшиеся среди сосновых иголок.

За моей спиной кто-то причмокнул. Я обернулся и увидел одноглазого любителя громовых ящеров. Почему-то его появление меня ничуть не удивило.

– Твои питомцы постарались?

– Они у меня до собачек-то охочие, верно, – отозвался он со смешком. – Но к Стукеру не притрагивались. Он уже мертвый был. А они падаль не трогают, разве когда совсем изголодаются. И то сперва сильные слабых пожирают, а потом уж за мертвечину принимаются. Хе-хе.

Обеденные привычки ящеров меня нисколько не интересовали. А мистера Нагита – и подавно.

– Что там насчет Стукера? – спросил я. – Я видел его живым-здоровым, минут десять назад.

Венейбл выпучил глаза.

Вскоре я понял.

Стукер. Мертвый и голый. Весь в грязи. Ночью его телом лакомились дикие собаки… Кого же я встретил совсем недавно?

Судя по всему, его убили накануне днем.

– Однако он с нами ужинал, – пробормотал я.

Кто-то разворошил иголки. Под ними, на земле, виднелись четкие отпечатки копыт.

– Почему его не похоронили?

– Похоронили, – заверил Венейбл. – Вон там. Просто неглубоко закопали. Собаки и вырыли. Мы перенесли его сюда и чуть отряхнули, прежде чем лейтенанта позвать.

Я еле удержался от того, чтоб не накинуться на Венейбла с кулаками. Единственное, что меня остановило, – какой теперь толк выбивать из него дурь?

Я повернулся к Нагиту.

– Мы видели кентавров на дороге к северу отсюда, – напомнил я лейтенанту. – А ворота никто не охранял. Мы как раз гадали, что бы это могло значить, когда Стукер вылез из кустов, застегивая штаны. Я решил, он ходил отлить. Однако…

Лейтенант упорно не понимал.

– Босс знает. Это снова оборотни. Оборотни-убийцы.

– А! – Нагит просветлел. – Я слыхал, как босс разобрался с ними в доме Вейдера. Их же вроде в тюрьму посадили?

– Ну, посадили. А они сбежали. И другие подвалили. Что-то слишком много оборотней развелось.

– Надо схватить того Стукера, в доме.

– Отличная мысль! Только мы его не найдем. Спорим?

– Почему?

– На его месте, будь ты там, наверху, – что бы ты подумал, увидав толпу у ворот?

– Что тело нашли. – Мистер Нагит улыбнулся.

В его улыбке не было и намека на веселье. Так улыбаются венейбловы любимцы, когда примечают жертву.

– Вот именно. В минувшие недели что-нибудь подобное происходило? Убийства, нападения, загадочные кражи, одни и те же люди одновременно в разных местах? – Последнее вряд ли: оборотни были на сей счет весьма осмотрительны.

– Нет. – Лейтенант прикрикнул на зевак, подступивших было поближе. – Эй, вы! Ты, ты, ты… – Он отобрал с полдюжины. – Ступайте в дом и задержите Стукера.

– Но…

– Это не настоящий Стукер. Настоящий вон лежит, разлагается. Живо, живо!

– В следующий раз будут знать, как подходить близко к офицеру, – заметил я.

Нагит снова улыбнулся. Надо занести в анналы.

– Наверное. – Он сурово оглядел толпу. Зеваки попятились: никому не хотелось искушать судьбу.

Хоть и бывшие, а все равно солдаты.

– Заткнись! – прикрикнул я на Попку-Дурака. Он успел перебраться обратно – Тинни его устраивать перестала – и теперь исполнял на моем плече что-то наподобие варварского охотничьего танца.

– По-моему, он хочет взглянуть на тело, а вы все ходите кругами.

Тоже мне, толкователь птичьих ужимок!

– Может, он проголодался? Стервятник по натуре, этот птах. Венейбл, пустим его порезвиться с твоими ящерками?

Нет?

Эх, попугайчик! Никому ты не нужен. Даже в приманку для громовых ящеров не годишься.

Лже-Стукера видно не было. Какая неожиданность. И в кого он перекинулся на сей раз?

Признаться, я нисколечко не удивился, приметив некоего Картера Стоквелла. Злокозненный оборотень пробирался сквозь толпу, направляясь к воротам. Никому, естественно, и в голову не приходило задержать его и спросить, кто он такой и почему на нем одежда покойного Стукера.

– Вон наш молодчик, – указал я Нагиту. – Вон там. В этом обличье он ходит, когда никого собой не подменяет.

Нагит прищурился, искоса поглядел на меня и взмахом руки подозвал к себе нескольких своих людей.

– Откуда вы знаете, мистер Гаррет?

– Я с ним уже сталкивался. Он всегда в этот облик возвращается.

Со стороны, наверное, казалось, что я несу ахинею, но для меня эта ахинея была полна смысла.

Должно быть, оборотни и впрямь чувствуют угрозу. Картер внезапно посмотрел на меня, будто уловил мой интерес. В следующий миг он удвоил прыть.

– Он понял, что его засекли, мистер Нагит.

Лейтенант отдал приказ, и все бросились его выполнять. Эти ребята, очевидно, никак не могли наиграться в войнушку.

Разумеется, ничего хорошего из этой затеи не вышло. Черепахам не догнать зайца. Стоквелл превращался на ходу, ноги и руки его удлинялись, пока не обернулись коровьими копытами. На четырех конечностях он побежал резвее прежнего, обогнул палаточный городок и исчез в лесу.

– Ух ты! – проговорил мистер Нагит. – Вот это, я понимаю, сноровка. – Лицо его оставалось бесстрастным.

Снова Стоквелл… Любопытно, он как-то связан с кентаврами?

Должен быть связан. Мы с Тинни углядели кентавров вблизи поместья Маренго. Несколько минут спустя к воротам, застегивая ширинку, вышел лже-Стукер, причем вышел из той самой купы, где позднее нашли тело настоящего. Чуть в стороне от изрытой лужайки…

– Лужайка! – пробормотал я. – Изрытая копытами лужайка. Кентавры помогали ловить настоящего Стукера.

Отсюда следовало, что кентавры и оборотни замыслили что-то вместе. Думаю, Покойник, с его жгучим интересом ко всему, связанному с Кантардом, был бы весьма заинтригован. Ладно, я ему расскажу. Как-нибудь, когда-нибудь…