— Сколько уже времени? — Степан тоже посмотрел на часы. — Уже выходить пора. Где они там? — и как можно громче крикнул: — Коля! Юля! Давайте быстрее! Выходить пора!

— Уже идём, — отозвалась Юля, и раздались шаги.

Уже через пару минут они стояли в гостиной.

— Прекрасно. Пойдёмте уже, — мужчина первый покинул дом и двинулся к машине, которую успел вывезти из гаража.

Сначала в машину усадили Данилу, и только потом сели все остальные. Дядя и тётя сидели на переднем сиденье, а вот Даниил, Коля и Юля на заднем сиденье. Мужчина не спеша двинулся по дороге.

Ехали они около получаса. Всё это время Данил смотрел в окно и думал о том, что скоро увидит Церковь родных и служение. Конечно, саму Церковь он уже видел, но лишь издалека и внутрь не заходил. А теперь ему предстояло увидеть Церковь вблизи, а также побыть внутри на служении. Это немного тревожило молодого человека, и он пытался представить, как это будет.

Родные ехали не в тишине. Они всю дорогу общались и даже пытались втянуть в общение Даниила. Но увидев, какой тот задумчивый, решили не дёргать его и общались между собой. Так незаметно они добрались до места.

Степан припарковал машину во дворике территории Церкви. Правда, на Церковь это было не особо похоже. Небольшой деревянный частный домик с двумя этажами, территорией, где стояли машины, и сараем. А территория Церкви казалась парню очень маленькой. Хотя, скорее всего, так казалось из-за того, что тут было уже много машин. Ими был заставлен весь двор, и дядя с трудом смог туда заехать и припарковать машину.

— Всё. Теперь можно выходить, — продекламировал мужчина, заглушив мотор.

— Наконец-то! — Коля в тот же миг выскочил из машины и направился к входу. Юля последовала за ним.

Данил проводил их взглядом, оставаясь на своём месте. Разумеется, он не мог сразу пойти следом за ними, ведь ему надо было дождаться, когда дядя достанет его кресло. А тот постарался сделать это побыстрее.

— Спасибо, — кивнул ему молодой человек, усевшись на своё кресло.

Не дожидаясь дядю и тётю, он, лавируя между машинами, подъехал к входу, где уже давно исчезли Коля и Юля. Парень остановился. Чтобы зайти в Церковь, ему надо было сначала как-то подняться по крутому пандусу. А по такому пандусу подниматься было слишком сложно, поэтому он не спешил это делать и тормозил.

— Я помогу! — раздался голос Степана позади, и его ладони опустились на ручки кресла. — Позволишь?

— Да, конечно, — в ответ кивнул Даниил, лишь радуясь этому предложению. Он даже не представлял, как сам это сделает.

Дядя ловко поднял его по пандусу и завёз в дом. Молодой человек уже хотел сам двинуться вперёд, как опять раздался голос мужчины:

— Давай я тебе всё покажу, — и, не дожидаясь ответа, начал везти его по коридору. — Вот тут кухня, — показывал Степан. — Наши сёстры здесь готовят еду, а после служения мы едим. Обычно мы столы ставим прямо в зале, где проходит служение, но летом выносим столы на улицу. Вот видишь ту дверь? — указал дядя. Парень посмотрел в ту сторону. Там, и правда, была дверь. — Там можно сказать наша летняя веранда. Небольшая лужайка, где мы можем поставить столы, покушать, посидеть, пообщаться…. А потом уже разъезжаемся. Здесь туалет. Там наверху занимается воскресная школа. А вот тут… — он сделал паузу и проехал в небольшой зал, — …проходят наши служения!

— И вам здесь хватает места? — взгляд Данила был удивлённым. Он был уверен, что зал для служений будет побольше. Но тот был каким-то слишком маленьким.

Вдоль зала рядами стояли лавочки, где уже сидели люди. В самом начале зала была маленькая сцена, где стояло пианино, несколько стульев, кафедра, маленький столик и лавочка. На лавочке сидело несколько взрослых мужчин, которые, скорее всего, были служителями. О них родные успели не один раз ему рассказать. Также на стене Церкви висел большой крест, и была надпись: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».

— Вполне хватает, — мужчина тоже окинул взглядом зал. — У нас не такая большая Церковь, как тебе могло показаться. Просто мы все хорошо друг друга знаем и очень дружны. Поехали к той лавочке, — и он, не выпуская ручки кресла парня, повёз его вперёд, двигаясь между лавочками.

— Куда?.. — сразу замотал головой Даниил. Он напрягся, ведь начинал чувствовать на себе взгляды посторонних людей. Все, кто был в зале, начал посматривать на него. Под их взглядами ему становилось не по себе. Как бы ему не хотелось остаться незаметным, это было невозможно. Тем более что дядя вёз его дальше и дальше вперёд. — Да, я не учёл, что из-за кресла на меня все будут смотреть. Невидимым быть не получится, — пробормотал молодой человек и опустил голову, стараясь не замечать эти взгляды и людей.

— Кресло тут не при чём, Даня, — Степан остановился возле одной из лавочек и, усевшись на неё, повернулся к парню. Он решительно положил руку ему на плечо. — Даже если бы ты не был на кресле, на тебя всё равно бы все смотрели. Так как ты новый человек для всех. И все хотят знать кто ты, откуда, как тебя зовут и так далее. Так смотрят на всех, кто первый раз приходит в нашу Церковь. У нас здесь редко бывают новые лица. Поэтому такая реакция!

— Но только из-за кресла на меня так смотрят! — Данил опять посмотрел по сторонам. Многие перестали на него смотреть, но некоторые всё равно продолжали разглядывать, что для молодого человека был очень неприятно.

— Как? — мужчина с интересом посмотрел на него.

— Как на ущербного. Как на инвалида, — пробурчал парень.

— Даня, ты слишком заморочен на своём кресле. Как я тебе уже ранее говорил, сынок, все ограничения лишь в твоей голове. Всё это лишь в твоей голове! Никто на тебя так не смотрит. Это лишь ты так думаешь. Все эти мысли вот тут, — дядя аккуратно дотронулся до лба молодого человека. — Тебе будет и дальше продолжать так казаться, пока ты будешь сам так думать. А когда перестанешь так думать… Ты на всё будешь смотреть иначе. И на тебя будут смотреть иначе.

— Как будто бы это так просто, когда ты являешься инвалидом, — поморщился Даниил и оглянулся. Он глазами пытался найти Аркашу, Колю и Юлю.

— Даня! — Степан опять положил руку ему на плечо. Парень нехотя повернул к нему голову. —