Священник выглянул на улицу.

– Я знаю. Если Секуритатя известно, где мы останавливались, то тогда стригои наверняка в курсе, что мы находимся в стране…, и для чего мы здесь.

– Откуда они знают? – У Кейт сжались кулаки. О'Рурк пожал плечами.

– Может быть, Лучан. Или цыгане проговорились. А может, еще кто-то…

– А как насчет ваших звонков францисканцам? – спросила Кейт.

– Сомневаюсь. Мы говорим на латыни, не называем никаких имен и пользуемся старым кодом, разработанным, еще когда я работал здесь в приютах. – Он почесал бороду. – Но никогда нельзя исключать…

– Сейчас это в общем-то не так уж и важно, – сказала Кейт. – Просто я не знаю, что нам теперь делать. Если Лучана поймали…

– Вы видели, как его арестовали?

– Нет, но…

– Если он арестован полицией или Секуритатя, то мы ничего сделать не сможем. А если он все же скрылся…, что весьма вероятно…, то тогда у него в Бухаресте несравненно больше возможностей, чем у нас. Это его город. Да еще и его так называемый орден Дракона.

– Не надо над этим шутить, – сказала Кейт.

– Я не шучу. – Из-за живой ограды послышались звуки приближающихся шагов, и О'Рурк затащил Кейт подальше под мокрые деревья. Мимо быстро прошли двое мужчин в рабочих спецовках. – Но я не думаю, что это очень мощная организация. Ведь они даже не смогли подсказать Лучану, где будет проходить Церемония Посвящения сегодня ночью.

Кейт подавила раздражение.

– Можно подумать, мы добились большего.

– Мне кое-что удалось, – сказал О'Рурк. – Пойдемте.

Взяв Кейт под руку, он вывел ее через калитку на улицу, где стоял мотоцикл с коляской, накрытый полиэтиленом. Мотоцикл показался Кейт весьма древним и напомнил фильмы про войну. О'Рурк снял полиэтилен, свернул его и засунул под низкое сиденье коляски.

– Садитесь.

Кейт никогда в жизни не ездила в коляске, да и на мотоцикле она ездила всего несколько раз с Томом, и теперь обнаружила, что не так-то просто втиснуться в его тесное пространство. Ветровое стекло имело неровные края и помутнело от времени, а растрескавшееся кожаное сиденье было залеплено бесчисленными заплатами из изоленты. Когда ей все же удалось засунуть ноги в яйцеобразную гондолу, О'Рурк подал ей одеяло и очки.

– Наденьте.

Кейт приладила очки и попробовала представить, как она выглядит со стороны в своем крестьянском пальто, шарфе и этих нелепых очках, которые тоже от старости лишь частично сохранили прозрачность.

– Где вы все это раздобыли? – спросила она. Священник надел очки и летный кожаный шлем, при виде которого Кейт чуть не захихикала.

– Отец Стойческу как-то дал. Один из заезжих отцов купил этот мотоцикл и оставил его в гараже возле университета. Я им не пользовался до сегодняшнего дня.

Он повернул ключ, подрегулировал сбоку насос подачи топлива и подпрыгнул на заводной педали. Ничего не произошло.

– Вы уверены, что умеете водить эту штуку? – Сидя в коляске у бордюра, Кейт чувствовала себя беззащитно и нелепо, ожидая в любое мгновение появления людей в «мерседесах».

– У меня был мотоцикл еще до Вьетнама, – пробормотал О'Рурк, возясь с какой-то рукояткой сбоку. Он снова поднялся и всем весом налег на педаль. Опять ни звука.

– Дерьмо собачье, – буркнул священник.

Кейт подняла брови, но решила промолчать.

О'Рурк попробовал еще раз. Наградой были несколько хлопков в цилиндре, вспышка в выхлопной трубе и… тишина.

– Черт бы побрал этот дешевый бензин, – сказал он и стал колдовать над какой-то штуковиной на двигателе.

– Вы вроде говорили, что знаете место сегодняшней Церемонии, – тихо сказала Кейт.

Снова начинался дождь, и хоть на улице не было ни прохожих, ни машин, ей все равно хотелось разговаривать только шепотом.

О'Рурк оторвался от двигателя, перегнулся и достал из кармана в коляске карту.

– Смотрите.

Кейт взяла дорожную карту фирмы «Каммерли и Фрей» масштаба 1:100000, развернула ее и увидела, что половину карты занимает Болгария. Свернув карту таким образом, чтобы открытой оставалась центральная часть Румынии, она заметила, что названия некоторых городов обведены красным.

– Брашов, Тырговиште, Сигишоара и Сибиу, – прочитала она. – Все они обведены кружками. Который из них…, и почему?

О'Рурк нажал на педаль, и на этот раз мотор завелся. Он газанул несколько раз, крутанул ручку, добившись устойчивой работы двигателя, и сбавил обороты. Наклонившись к Кейт, он ткнул пальцем в Тырговиште, город милях в пятидесяти к северу от Бухареста.

– Все эти города имеют особое значение для Семьи стригоев, – сказал он. – Думаю, что в них будут проводиться следующие четыре дня Церемонии.

– А как вы узнали?

О'Рурк оглянулся через плечо и с ревом и дымом выехал на проезжую часть. Свободной рукой Кейт вцепилась в край коляски. Ощущения от езды в низко сидящей коляске были однозначно неприятными.

– Как вы узнали? – повторила она вопрос, перейдя на крик.

– Я объясню позже, – заорал он в ответ. Они влились в поток на бульваре Георгиу-Дежа, потом повернули на север, на бульвар Николае Бэлческу и поехали через центр города.

– Скажите только, почему вы решили, что сегодня мероприятие состоится в Тырговиште, – потребовала Кейт, придвинувшись поближе к нему, когда они остановились на красный свет сразу за отелем «Интерконтиненталь».

О'Рурк потер щеку. Кейт подумала о том, что не слишком-то он тянет на священника с этой бородкой, в этом шлеме и очках.

– Отец Стойческу упоминал о монастыре в Тырговиште, в котором я был два дня тому назад, – сказал он. Включился зеленый свет, и они тронулись. Шел моросящий дождь. – С ними нельзя связаться по телефону.

– И что? – Кейт не слишком пришлось напрягаться, поскольку ехали они медленно.

– Они арестованы, – ответил О'Рурк. – Их взяли люди из Секуритатя. После нескольких столетий терпимости со стороны властей монастырь вдруг очистили. Один монах ходил за покупками на рынок и вернулся как раз в тот момент, когда остальных сажали в полицейские машины. Ему удалось добраться до Бухареста и сообщить об этом в францисканскую штаб-квартиру.

– Не понимаю, – крикнула Кейт. Они миновали Триумфальную арку в северной части города и теперь выезжали мимо парка Херэстрэу на шоссе Кисилева. Справа Кейт видела голые ореховые деревья и пожухлую траву. Черных «мерседесов» сзади не было.

– Францисканцы знают о стригоях, – крикнул О'Рурк. – Монастырь в Тырговиште следит за Семьей в течение столетий. Раз уж Секуритатя забирает монахов…, даже на короткое время…, это может означать, что сегодня ночью в Тырговиште случится нечто такое, чего, на их взгляд, мы знать не должны.