вытирая лицо.

— Ничего, я могу ответить. Дело в том, что в моей стране всем очень интересно знать, как живут люди в других частях света, какие они на вид. Конечно, можно рассказать об этом, но это не то же самое, что увидеть на фотографии. По фотографии они точно себе представят, как тут все выглядит.

— Ну вот… — директор оттянул пальцем воротничок. — Ну вот, мистер Даррелл ответил на твой вопрос. А теперь, так как он очень занятой человек, у него больше нет времени отвечать на вопросы. Прошу построиться.

Мальчики выстроились в две шеренги, а директор пожал мне руку и торжественно заверил меня, что они все очень благодарны. Затем он опять повернулся к детям.

— А теперь я предлагаю приветствовать мистера Даррелла троекратным «ура», чтобы показать ему, как мы ценим его любезность.

Двести юных глоток с жаром прокричали «ура». После этого возглавляющие строй мальчуганы достали из своих сумок бамбуковые флейты и два маленьких барабана. Директор взмахнул рукой, и под звуки бодрого уэльского марша все зашагали вниз к дороге. Директор шел следом, вытирая лицо, и мрачные взгляды, которые он метал в спину юного Уано, не сулили тому ничего хорошего, когда все снова войдут в классную комнату…

Вечером Фон пришел к нам, чтобы распить бутылочку. Я показал ему, чем пополнилась наша коллекция, потом мы сели в кресла на веранде, и я рассказал про зоологический вопрос Уано. Фон долго от души смеялся, особенно его позабавило замешательство директора.

— Почему ты ему не сказал, — промолвил он, вытирая глаза, — почему не сказал, что снимал моих жен, чтобы показать всем европейцам в своей стране, как красивы бафутские женщины?

— Этот парень еще ребенок, — важно заметил я. — Мне кажется, он слишком мал, чтобы разбираться в таких делах.

— Это верно, это верно, — ответил Фон сквозь смех, — он мал. Ему хорошо, у него нет женщин, которые бы морочили ему голову.

— Мне передали, мой друг, — начал я, предпочитая не развивать тему о плюсах и минусах супружеской жизни, — мне передали, что ты завтра собираешься в Н’доп. Это верно?

— Да, верно, — подтвердил Фон. — Поеду на два дня на заседание суда. Через два дня вернусь.

— Ну, тогда, — я поднял свой стакан, — желаю тебе хорошего путешествия, мой друг.

На следующее утро одетый в великолепную желтую с черным мантию и удивительную, расшитую узорами шляпу с длинными, болтающимися наушниками Фон занял место на переднем сиденье своего нового лендровера. На заднем сиденье было собрано то, без чего он не мог обойтись в пути: три бутылки шотландского виски, любимая жена и три советника. Фон энергично махал нам рукой, пока машина не пропала за поворотом. Вечером, закончив последние дела, я вышел на веранду подышать свежим воздухом. На просторном дворе внизу я увидел гурьбу детей Фона и с любопытством стал наблюдать за ними. Они выстроились в широкий круг, потом после долгого горячего спора начали петь, ритмично хлопая в ладоши. Семилетний мальчуган в середине круга аккомпанировал на барабане. Юные голоса исполняли одну из самых красивых и чарующих песен Бафута. Я чувствовал, что они собрались неспроста, а с определенной целью. Но что они праздновали? Разве что отъезд отца? Я долго смотрел на них, пока вдруг не заметил, что рядом со мной стоит наш бой Джон.

— Обед готов, сэр, — сказал он.

— Спасибо, Джон. Скажи мне, почему поют эти дети?

Джон робко улыбнулся:

— Потому что Фон уехал в Н’доп, сэр.

— Да, но зачем?

— Когда Фона нет дома, сэр, каждый вечер дети должны петь у него во дворе. Чтобы в усадьбе Фона было тепло.

Какая чудесная мысль… Я опять посмотрел на выстроившихся посреди огромного двора детей, которые бодро пели, чтобы в усадьбе их отца было тепло.

— А почему они не танцуют? — спросил я.

— У них нет света, сэр.

— Отнеси туда лампу из спальни. Скажи, что я прислал ее, чтобы помочь им поддерживать тепло в усадьбе Фона.

— Хорошо, сэр, — сказал Джон.

Он быстро сходил за лампой. И вот на земле уже лежит золотистый круг, в котором стоят дети. На минуту, пока Джон передавал мои слова, пение смолкло. Потом я услышал радостный визг и звонкие голоса:

— Спасибо, маса, спасибо!

Мы сели обедать, а дети пели, словно жаворонки, приплясывали и кружились возле мягко шипящей лампы, и их длинные неясные тени вытягивались на полдвора.

Глава пятая

Звери-кинозвезды

Письмо с нарочным

        Мой дорогой друг!

Не мог ли ты прийти сегодня вечером в восемь часов, чтобы распить бутылочку?

Твой друг Джеральд Даррелл

        Мой дорогой друг!

Жди меня в 7.30 вечера. Спасибо.

Твой добрый друг Фон Бафута

Есть много разных способов снимать фильмы о животных. Вероятно, один из лучших — снарядить группу операторов, скажем года на два, в какую-нибудь тропическую область, чтобы они там снимали животных в их естественной среде. К сожалению, это дорогостоящий способ, и, если вы не располагаете временем и ресурсами Голливуда, он исключается.

Для таких людей, как я, связанных и временем и средствами, единственно доступный путь — снимать