Маккай занял формальное место рядом с Аритчем и обратился к судьям.

– Здесь у нас Аритч, Верховный Магистр Филума Бегущих. Нам сказано, что если в этом зале будет отыскана вина, то Аритч понесет ее. Он, так нас уверили, был тем, кто принял решение о изоляции Досади. Но как это может быть? Аритч стар, но не так стар как Досади. Тогда, возможно, его предполагаемая вина состоит в сокрытии изоляции Досади. Но Аритч вызвал агента Бюсаба и открыто послал его на Досади.

Восемь закованных пленников заволновались. Несколько из них пытались подняться на ноги, но цепи оков были слишком короткими.

На судейской скамье Парандо начал было подниматься, но Брой оттащил его назад.

Да, Парандо и прочие припомнили истины Говачинского Судебного Зала, постоянное перевертывание концепций, обычных для всего остального Консента.

«Быть виновным значит быть невиновным. Следовательно, быть невиновным, значит быть виновным».

Повинуясь резкой команде Броя, пленники несколько успокоились.

Маккай продолжил:

– Аритч, сознающий священные обязанности, которые он нес на своей спине, как мать носит своих детей, был умышленно назван для получения наказания. Это наказание не должно было быть направлено на всех Говачинов. Кто же избрал этого невиновного Верховного Магистра страдать за всех Говачинов?

Маккай указал на восьмерых закованных пленников.

– Кто эти люди? – потребовал ответа Парандо.

Маккай позволил этому вопросу на долгое мгновение повиснуть в воздухе. Парандо знал имена людей в этой восьмерке. Неужели он думает, что может изменить нынешний ход событий столь очевидной уловкой?

Немного погодя Маккай заговорил.

– Я проинформирую суд должным порядком. Однако, мои обязанности на первом месте. НЕВИНОВНОСТЬ моего клиента на первом месте.

– Минутку.

Брой поднял перепончатую руку.

Один из советников Сейланг поспешил мимо Маккая, испросил и получил разрешение посовещаться со своим клиентом. Парандо, которому помешали привести в исполнение свои планы, сидел, как приговоренный, ожидая этого разговора, словно надеялся отыскать там отсрочку приговора. Билдун наклонился вперед, положив голову на руки. Брой явно управлял трибуналом.

Маккай узнал Легума – советника. Некий Лэгег, имевший репутацию посредственности, чиновник по рождению. Его слова, обращенные к Сейланг, были приглушенными и энергичными, требовательными.

Совещание закончилось. Лэгег поспешил обратно к своим компаньонам. Теперь они поняли направление ЗАЩИТЫ Маккая. Аритч должен был все время знать, что его в любой момент могут принести в жертву. Соглашение Консента больше не позволяло древнего обычая, когда Говачинские зрители врывались в зал, чтобы голыми руками убить НЕВИНОВНОГО ПОДЗАЩИТНОГО. Но пускай только Аритч выйдет отсюда с клеймом невиновности. Он не успеет пройти и десяти шагов за пределами зала, как его разорвут на куски.

Во взгляде Лэгега сквозило встревоженное восхищение. Да… теперь они поняли, зачем Маккай добивался небольшой и уязвимой судейской коллегии.

Восьмерка опять подняла шум. Брой окриком заставил их замолчать. Он просигналил Маккаю, чтобы тот продолжал.

– Расчет Аритча был на то, что я разоблачу Досади, вернусь и защищу его от обвинения в том, что он позволил проведение незаконного психологического эксперимента над ничего не подозревающим населением. Он приготовился пожертвовать собой ради других.

Маккай искоса посмотрел на Аритча. Пусть-ка Верховный Магистр попытается бороться в условиях полуправды этой защиты!

– К несчастью, население Досади НЕ БЫЛО ничего не подозревающим. Фактически, силы под командованием Кейлы Джедрик пришли в движение, чтобы взять контроль над Досади. Судья Брой подтвердит, что она добилась в этом успеха.

Маккай снова указал на скованных пленников.

– Но эти заговорщики, эти люди, разработавшие Досадийский эксперимент и получавшие выгоды от него, распорядились убить Кейлу Джедрик! Она была убита этим утром на Туталси, чтобы предотвратить использование ее мною в надлежащий момент для доказательства НЕВИНОВНОСТИ Аритча. Судья Брой является свидетелем правдивости сказанного мною. Кейла Джедрик была вчера доставлена в этот зал лишь затем, чтобы ее можно было выследить и убить!

Маккай воздел обе руки кверху в красноречивом жесте завершения.

Аритч был в шоке. Маккай это видел. Если восьмерка пленников отвергнет обвинения, то их ждет судьба Аритча. К этому времени они должны уже понять, что Брою они нужны ВИНОВНЫМИ ПО-ГОВАЧИНСКИ. Они могли бы предъявить Калебанский контракт и разоблачить заговор с обменом тел, но это было чревато тем, что их будет защищать или обвинять Маккай, потому что он уже связал их своим действительным КЛИЕНТОМ, Аритчем. Брой это тоже подтвердил бы. Они были отданы на милость Броя. Если они будут признаны ВИНОВНЫМИ ПО-ГОВАЧИНСКИ, то смогут ходить лишь здесь, на Тандалуре. Будучи НЕВИНОВНЫМИ, они здесь умрут.

Восьмерка, словно единый организм повернула головы и посмотрела на Аритча. В самом деле! Что сделает Аритч? Если он согласится пожертвовать собой, восьмерка сможет жить. Сейланг тоже сосредоточилась на Аритче.

Было такое ощущение, что весь зал затаил дыхание.

Маккай наблюдал за Сейланг. Насколько искренни были люди Аритча со своим Вревом? Знает ли она полную историю Досади?

Сейланг нарушила молчание, выдав свое знание. Она предпочла провести атаку на Маккая. Сейланг действовала на основе хорошо известного изречения, гласящего, что, когда все потеряно, попытайтесь дискредитировать противостоящего Легума.

– Маккай, так вот как ты защищаешь этих людей, которых только ТЫ называешь КЛИЕНТАМИ?

Так, положение становилось деликатным. Продолжит ли Брой эту линию?

Маккай встретил ее попытку своим собственным вопросом.

– Ты предлагаешь считать, что ты будешь обвинять этих людей?

– Я не обвиняю их! Это ты!

– Чтобы доказать невиновность Аритча.

– Но ты называешь их КЛИЕНТАМИ. Будешь ли ты их защищать?

От скопления советников позади нее, у дверей зала, донесся коллективный вздох. Они увидели ловушку. Если Маккай примет вызов, у суда не будет иного выбора, кроме как привести восьмерку под действие Говачинских формальностей. Сейланг попалась в ловушку положения обвинителя этой восьмерки. В сущности, она сказала, что подтверждает их вину. Поступая так, Сейланг проигрывала свое дело против Аритча и на ее карьере можно было поставить крест. Она попалась.

В ее глазах сверкал невысказанный вопрос.

«Что сделает Маккай?»

«Пока нет, – подумал Маккай. – Пока нет, моя драгоценная Вревская простофиля».

Он посмотрел на Парандо. Осмелятся ли они предъявить Калебанский контракт? Восьмерка пленников была лишь выявленной вершиной айсберга теневых сил, уязвимой вершиной. Ими могли пожертвовать. Было ясно, что они это поняли, и им это не нравится. Не было здесь Говачинских Мррегов с той железной покорностью ответственности! Они любили жизнь и власть, особенно те, кто носил человеческие тела. Как же драгоценна жизнь для тех, кто прожил несколько жизней!