Сарказм в голосе Найла можно было черпать ложкой. Никогда он ещё не кланялся в пояс каким-то там богачам или элите, решившей, что они снова в старшей школе. И теперь не будет. И раз уж его в покое держали в Уосатч-тауне, то и здесь будут.

— Увидишь, — загадочно ответил Кевин.

Закатив глаза, Найл щелкнул по иконке Фейсбука на экране. Кевин очень много болтал, но из его болтовни можно было извлечь пользу, особенно если задавать нужные вопросы и кивать в ожидаемых местах. В этом он ничем не отличался от Клэри. Или вообще — от других людей.

— Скинь хоть их странички в соцсетках, буду в лицо знать, кого опасаться.

Набрав в поиске первое же имя — Оуэн Грин — Найл пролистнул тех, кто не имел никакого отношения к Шарлоттауну, Нью-Джерси. В университете Лиги Плюща, судя по информации, из всех Оуэнов Гринов учился только один. Вглядевшись в загорелое лицо местной факультетской элиты, Найл снова хмыкнул.

— Я запомню. Девчонка у него красивая, — на одной из фотографий, доступных для тех, кто не был у Оуэна в друзьях, Найл заметил хорошенькую девушку. Наверняка такую же богатую, как этот Оуэн, и наверняка такую же «королеву школы» на воображаемом пьедестале.

Он вспомнил, как отец говорил ему: не зови в постель «школьную королеву», она настолько привыкла, что все падают к её ногам, что в сексе оказывается полным дерьмом. Ухмыльнулся, игнорируя смутное возбуждение, шевельнувшееся в животе, стоило ему увидеть эту девчонку.

В конце концов, он не был девственником и реагировал на красивых девушек так же, как и другие парни.

— А, Белла, — Кевин мечтательно вздохнул. — Я бы её трахнул. Но мне не светит, сам понимаешь. Все эти «школьные королевы»… Кстати, не будь у неё парня, тебе, может, и обломилось бы.

Найл понимал, что должен хоть как-то разрядить обстановку, если собирался оставаться с соседом в хороших отношениях. Не то чтобы он планировал дружбу, но знал: лучше иметь приятелей, а враги найдутся сами. А ещё он знал, что от него, с его смазливым лицом, ждут чего-то подобного.

Поэтому он вскользь бросил отцовскую шутку.

Кевин расхохотался.

Что ж, подумал Найл, начало положено.

Перед сном он скинул фотографию Оуэна Грина и его девчонки себе на телефон.

Пусть будет.

Глава четвертая

Кошмары не прекращались.

Оуэн практически перестал спать. Еле дотянув до конца практики, он чудом подготовил все отчеты по своим проектам и документацию в Шарлоттаун, однако это стоило ему мотка нервов и литров кофе. Свои жуткие сны он списывал на стресс и усилившееся чувство вины. Только вот с чего бы оно так возросло?..

Индейская девчонка снилась ему почти каждую ночь. Просыпаясь в холодном поту, Оуэн сползал с кровати, боясь потревожить Беллу, и уходил на кухню. Варил кофе, курил в приоткрытое окно, рискуя навлечь гнев соседей и полиции. Думал.

Он понимал: это всего лишь кошмары. Он слишком долго носил в себе дурные воспоминания, слишком долго делал вид, что всё в порядке, перед другими и перед самим собой. Однажды его должно было вдарить отдачей. Запоздалой, но более сильной.

Он понимал: ему стоит хоть кому-то рассказать. Но как бы это, черт возьми, выглядело? «Трое моих друзей изнасиловали девушку, и она в итоге умерла, а я стоял и ничего не делал?»

«Я позволил моим друзьям утопить её в озере?»

Оуэн не представлял себе, какова будет реакция. Поверят ему или скажут, что он болен, что его уставший от стресса и учебы мозг начал генерировать воспоминания, которых не было? Эта девчонка была индеанкой, их судьбы никого не ебут. Одной больше, одной меньше, полиция даже копать не стала. Не начнет и сейчас. Такое только в фильмах возможно, а на деле — всем насрать.

Но даже если её будут искать и найдут… парни будут всё отрицать. Три слова против одного. Три адвоката. И в итоге убийство будет повешено ему на шею. Он сядет в тюрьму, а Гаррет, Майлз и Дилан отмажутся. Оуэн смотрел, как сигарета прогорает до самого фильтра и понимал: хрен что он расскажет.

А потом снова видел её, и этот кошмар застревал в горле, мешая даже кричать, хотя если бы он мог, вопил бы во все горло.

Белла не понимала, что с ним происходит.

Оуэн молчал. Иногда, просыпаясь в три или четыре утра, он поворачивался на бок и видел вместо любимого лица своей девушки — опухшее, склизкое нечто, поднявшееся то ли из глубин озера, то ли из самого его подсознания. Он зажимал рот ладонью, зажмуривался и считал до десяти, каждую секунду ожидая, что до него дотронутся скользкие, липкие пальцы. Потом открывал глаза, и всё снова было нормально.

Спать с Беллой он больше не мог — галлюцинации возвращались. Оуэн знал, что ему просто чудится, но ничего не мог сделать. Он догадывался, что байку о стрессе он не сможет рассказывать вечно, поэтому купил успокоительное в аптеке по рецепту своего психолога. Если он сходил с ума, успокоительное не поможет, но если это и правда стресс и дурные воспоминания — быть может, ему повезёт.

Снилась ли она другим?.. Оуэн даже не хотел спрашивать. Ещё тогда они договорились больше никогда не упоминать о случившемся.

— Оуэн, ты здесь? — Гарри, другой стажер в фирме, щелкнул пальцами перед его носом. — Идем, нас вызывает босс.

Господи.

Он совсем забыл. Хорошо, что отчет был сделан заранее, потому что сегодня Оуэн был совершенно бесполезен. К счастью, со следующей недели начинались лекции, сразу после Дня труда, и возвращение на стажировку ему светило только во второй половине учебного года. Он очень хотел верить, что сможет прийти в себя. Что все его глюки — лишь временное помутнение.

Он будет пить успокоительные, и всё наладится.

Босс выглядел довольным, пока просматривал отчет. Хмыкнув, он вернул Оуэну папку.

— Я знал, что на студентов из Шарлоттауна можно положиться. Твой отчет куда лучше, чем те, что таскают мои сотрудники за ежемесячную зарплату, между прочим. Если соберешься вернуться весной — добро пожаловать.

Документы о пройденной стажировке он также подписал, лишь бегло просмотрев по диагонали. Университетские формуляры и отчетности не особенно его интересовали.

Возвращаясь домой, Оуэн купил бутылку хорошего вина.

*