Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Доброе утро! — здороваюсь я, чтобы привлечь ее внимание. В последние пятнадцать минут я слишком часто это делаю. — Я на собеседование.
— Здравствуйте, — женщина поворачивается в мою сторону. — Собеседование — это прекрасно, — задумчиво говорит она. — Проходите, садитесь. Я Алла Васильевна — бывшая помощница Никиты Дмитриевича.
Я сажусь на мягкое кресло для посетителей, а Алла Васильевна в кресло босса. При этом женщина не перестает говорить как заведенная.
— Никиты Дмитриевича сегодня нет, он на открытии филиала издательства в Новгороде, поэтому собеседование проведу я, — Алла Васильевна пробегает глазами по листам с информацией обо мне, несколько минут внимательно всматривается, а потом обращается ко мне. — Хотя тут и собеседования никакого не нужно. Вы мне нравитесь. И вы приняты на работу.
Мои глаза от удивления становятся размером с блюдца. Уж такого я точно не ожидала. Еще никогда собеседование не проходило так быстро. А нет, вру, проходило. Тогда мне дали от ворот поворот практически с порога. Алла замечает мое удивление, поэтому спешит пояснить свое решение.
— Я работаю здесь уже десять с небольшим лет, а живу гораздо-гораздо дольше, в людях разбираться научилась. Твоя вежливость, терпеливость и доброжелательность вдобавок к опыту работы и отличной учебе на третьем курсе университета сделали свое дело. Я уверена, что ты будешь достойной заменой. А теперь свежие сплетни, без этой информации ты здесь не выживешь, — говорит Алла заговорщицким тоном, подмигивая.
— Никита Дмитриевич — руководитель хороший. У него все ясно и понятно, по полочкам. Работать с таким начальником только в радость, но в бочке меда… — вздыхает Алла Васильевна, смотря куда-то в сторону. — Впрочем, со всеми нюансами лучше разбираться за чашкой чая.
Женщина поднимается с места и направляется куда-то к шкафчикам, откуда вытаскивает заварку, коробку с кубиками сахара, две чашки и даже сам чайник! Все это добро она выставляет на рабочий стол, а, увидев мое удивление, поясняет:
— Здесь начальник раньше редко бывал, вот я и обустроила. У меня, точнее уже у тебя, на рабочем месте всего две тумбы под бумаги и мелочевку, такая техника, — указывает на электрический чайник, — не помещается.
Я киваю, Алла Васильевна принимается наводить ароматный напиток, напрочь отвергая мои попытки помочь. И от нечего делать я цепляюсь за ее последние слова.
— А вы говорите, что начальник только раньше здесь редко бывал?
— Да, внутренняя политика прошлого года гласила: “Мы должны расшириться”. Теперь, когда филиалы открыты, и там наведен порядок, босс приедет сюда, в главный, чтобы и здесь все уладить. Но ты не переживай, Никита Дмитриевич — человек хороший, это я уже говорила. А теперь к ложке дегтя, — Алла Васильевна неожиданно хлопает ладонью по столу, да так неожиданно, что я подпрыгиваю на месте, чуть не обливаясь горячим чаем.
— Кхм, — кашляю от волнения и осторожно уточняю, — а насколько ложка большая?
— Хм, — задумывается Алла Васильевна. — Ну размер второй-третий. Иногда четвертые заходят, иногда первые, — совершенно серьезно говорит женщина.
— Это вы про что? — пытаюсь найти хоть какую-то логику в словах, но у меня не получается. При этом Алла Васильевна смотрит на меня очень внимательно и ожидающе, будто сказала очень понятную мысль. В какой-то момент я даже начинаю сомневаться в здравости своего ума, но женщина развеивает эти опасения своим задорным смехом.
— Какая ты забавная! Так сосредоточенно думала!
— Так что с дегтем? — нетерпеливо спрашиваю я, ожидая скорее узнать, в чем же здесь подвох.
— А ты его уже видела. В приемной. Лерочка — секретутка Никиты. И скажу, опережая догадки, она не его любовница. Но активно метит на эту должность, — говорит Алла, делая аккуратный глоток чая. — В этом и подвох. До меня, клуши старой, на должности личного помощника было несколько хорошеньких молодых и красивых девушек. Но все они уходили. А знаешь, почему?
— Почему?
— А потому, что напора не выдерживали.
— Никиты Дмитриевича? — сипло говорю я, ведь перспектива работать бок о бок с “напористым” начальником не радует. Только от абьюза избавилась, на тебе харассмент.
— Да нет же. Претенденток на его сердце и то, что между ног. Ой, — Алла хватается одной рукой за грудь в районе сердца, а другой прикрывает рот, чуть испуганно глядя на меня. — Я так вслух и сказала?
Аккуратно киваю в ответ. Алла Васильевна вновь начинает звонко смеяться.
— Да и ладно, что со старой возьмешь? Мне вон, одна дорога, на пенсию.
— А что там с напором?
— Напор милых посетительниц во главе с секретаршей очень велик и сметает все на своем пути. И если первых ты просто можешь нагло выставлять, делая лицо кирпичом, то с Лерой тебе еще в одной приемной сидеть, а для этого надо вырабатывать иммунитет к данной заразе, — Алла снова хихикает, а у меня затеваются подозрения.
— А у вас чай не с коньяком ли, случайно? — подозрительно тяну я.
— Хочешь и тебе плесну?
— Нет, спасибо, — мотаю головой из стороны в сторону. — Лучше скажите, пожалуйста, я правильно поняла, тяжесть работы в постоянных визитершах и секретарше, которая неровно дышит в сторону босса? — аккуратно уточняю я.
— Именно. Это только звучит смешно, а на деле очень мешает и раздражает. Да что я рассказываю? — Алла отмахивает воображаемую муху. — Сама все поймешь. Кстати, на работу ты выходишь с завтрашнего дня. Рабочий день начинается с девяти, но Никита тут может и в шесть появиться, поэтому аккуратнее. Лучше по утрам сразу в кабинет стучи. А то был у меня случай — пришла на полчаса раньше, думала, что нет никого, хожу напеваю себе под нос: “Начальник-обманщик, жадный, проклятый. Не заплативший денег, зажавший зарплату”. (Мне в тот день аванс не пришел. Но ты не думай, не в издательстве дело, в банке какие-то проблемы были). Так вот, напеваю я, и тут… бац… из кабинета сам начальник выплывает. Ну я ему и: “Вспомнишь лучик — вот и солнышко”. Посмеялись, но неудобно было еще как, — Алла Васильевна игриво поправляет свои недлинные волосы, украшенные химической завивкой, и тут ее взгляд падает на часы. — Время! Ну и заговорила ты меня, Арина! — улыбается женщина. — Чаю попили, теперь за работу! Пошли, буду тебе пост свой передавать.
Следующие три часа Алла рассказывала мне, что да как. В принципе, работа оказалась несложной. На прошлом месте я делала практически то же самое только за другие деньги. Напрягало только одно. Постоянный и временами слишком пристальный взгляд секретарши Леры, которая следила за мной словно аллигатор за жертвой. Похоже, я начинаю чувствовать, что это за
