наслаждением прогулялся через весь город, любуясь богатыми цветниками. Мимо неторопливо проезжали всадники на лошадях. Седел и уздечек не было и в помине: дети Даллаха всегда умели находить контакт с любым живым существом, вне зависимости от его разумности, а уж с такими мудрыми и понятливыми животными, как лошади, у них был почти что симбиоз, вплоть до общего языка.

Вот оно, длинное одноэтажное здание из песчано-желтых блоков, окруженное голой пустошью. Ничего уж тут не поделаешь — кое-какие рабочие инструменты Пауков строятся на энергии наэра — Некроса, а часть применяемой поисковой аппаратуры начисто блокирует витасферу. Вот и селятся они подальше от жилых районов. Пауков — стражей порядка, и Следопытов — стражей Грани справедливо побаивались и уважали, а уж молодые девчонки и вовсе были очарованы их своеобразной аурой и шлейфом из героических историй, тянущихся за каждым. Как же, разведчики Основы, ловцы нарушителей баланса сил, борцы с преступностью и с дикими расами, личная гвардия Ворона. Даже самые молодые из них могли похвастаться каким-нибудь скромным подвигом: новичков Шандр воспитывал, посылая охотиться на низкоразумные расы Двуликих, плодившиеся с бешеной скоростью не только у нас в Элезии, но и в остальных землях, или охранять Грань в районе Анг Мирта. Хэйген Ант, прежний Ворон, испытывал неофитов в жарких землях Ар Шамаля: у него был договор с тамошним крохотным очагом Нагов, которые выставляли против юных Пауков такой же учебный отряд из молодняка. Я поддерживал деловые отношения с Кольером, местоблюстителем ордена Аспида: мы регулярно обменивались отрядами неофитов, отправляя их в совместные рейды как во время атаки нэргов, так и в рядовое патрулирование земель, густо населенных низкоразумными Двуликими, устраивая состязания или совместные учебные акции.

Юноша-дежурный, узнав меня, почтительно поклонился. Я прошел дальше, в компактно оборудованный пункт наблюдения, оснащенный многофункциональными визорами и собственной диспетчерской системой. Все Зеркала были поставлены в режим записи.

— Где народ?

— Там, где прорыв, — ответил он с завистью и волнением. Я усмехнулся — парню явно было обидно, что его оставили в казарме. Я связался с нашим диспетчером, попросив найти Шандра. Глава Пауков всегда носит визор с собой. Это я не могу — на мне вся сложная техника дохнет через пару-тройку дней. Ужасно неудобно.

Голос Шандра звучал сухо и холодно — он не любит, когда его отрывают от работы.

— Я слушаю.

— Тебе сообщили о ЧП?

— А, это ты, — в его голосе сразу же зазвучало облегчение. — Да, сразу же. Ты оттуда? Мне только что доложили, что Грань стабилизируется в направлении с юго-востока на север. Есть данные, сколько заблудившихся?

— По словам Эйлы — десять. Двоих вернули. Из восьми оставшихся — один зависимый, двое странных. Четверо бродят где-то рядом, четверо — ушли с Приграничья куда-то дальше, — повторил я ее откровения.

— Еще несколько человек переместились уже после разрыва, но их уже вернули. И две автомобильных аварии — фура и легковушка.

— Их сюда забросило или на самой Основе зацепило?

— Сюда, в Меллину, — так назывался соседний городок, который зацепило катаклизмом. — Вылетели прямо на площадь, обе всмятку.

Я досадливо крякнул. Жители Элезии знают, что может случиться при аномалиях Грани, но техника у нас сильно отличается от той, что используют на Старой земле.

— Шандр, — начал я вкрадчиво, спиной ощущая любопытство моего молоденького дежурного. — Мне не нравится эта история. Срыв Грани произошел сразу после перехода четверых неустановленных разумных со стороны порога Мертвый Клык. Судя по всему, именно они исчезли с места пересечения границы, спровоцировав разрушения огромного участка. Я хочу, чтобы ты их нашел.

— Найду, — ответил он коротко.

— И чем скорее, тем лучше, — добавил я.

Глава 3. Чужие земли

После специфического, необычного запаха чужого жилья холодный воздух показался Юльке упоительно бодрящим, почти что сладким. В крохотной комнатушке, которую хозяйка отвела на ночь странным гостям, витала тяжелая смесь ароматов дыма, шкур и трав. Вдоль стен стояли деревянные лежаки, небрежно застланные пестрыми шкурами вперемешку с лоскутными одеялами. Звериные шкуры она не опознала: нечто лохматое и полосатое, этакая помесь волка с зеброй. Травы, толстым ковром укрывавшие земляной пол, тоже были ни на что не похожи и пахли странно, сладко-терпким затхлым запахом, от которого мутило и клонило в сон. Мужчины, провожаемые хозяйкой, ушли к старосте, а Настя повалилась спать прямо на шкуры. Юлька, у которой после густой и жирной похлебки, которой их накормила сердобольная хозяйка дома, непривычно булькало в животе, услышала под ногами подозрительное шуршание, с трудом удержалась от визга и опрометью выскочила на улицу.

В деревне их встретили с настороженным дружелюбием. Поначалу казалось, что в ней всего несколько домиков, но за изгибом дороги перед их глазами развернулось целое село. Домики были каменные, сложенные из серых пористых блоков, аккуратные и низенькие, заботливо украшенные затейливой росписью в простенках между окнами с пестрыми вышитыми занавесками. Брехали и ластились вислоухие и коротколапые псы неизвестной породы, вдалеке знакомо надрывался петух, мимо прошмыгнула стайка разновозрастных ребятишек, одетых добротно и аккуратно, но традиционно чумазых и шумных.

Места были настолько неродные и непохожие ни на что виденное ранее, что даже всегда решительный и уверенный Саша не торопился напрашиваться на постой. Дело решила Настя: выбрав домик поскромнее, с покосившейся сараюшкой и поломанной скамейкой у крыльца, она уверенно постучалась в ветхую деревянную дверь. Попросившись на ужин и ночлег, она от имени мужчин пообещала расплатиться за постой мужским трудом. Юльку поразило полное отсутствие языкового барьера. Они с хозяйкой, немолодой женщиной с двумя детьми, понимали друг друга так, будто выросли на соседней улице.

Румянцев, не дожидаясь ужина, ушел чинить скамейку и сарай. Саша расспрашивал хозяйку о житье-бытье, по немногословным ответам пытаясь понять, куда их занесло. Усевшись вместе со всеми за небогатый стол, он выпытал у хозяйки, где живет деревенский староста, и убедил ее проводить их до его дома. Румянцев увязался с ним, Настя осталась помочь дочке хозяйки убрать со стола и помыть посуду. Девочке на вид было лет десять, но управлялась она как с хозяйством, так и с младшим братом не хуже матушки.

Юлька присела на скамеечку и, прислонившись к теплой стене дома, принялась разглядывать окрестности. Уже почти стемнело. В окне дома напротив горел свет, хотя ничего похожего на электричество она не заметила. В сумерках слышалось, как шумит ветер в соснах, поскрипывает калитка на другом краю деревни да весело перекликаются парни с девками где-то на соседней улице. Ей было зябко в рубашке, но внутрь не хотелось, и Юлька продолжала сидеть, ежиться