На следующее утро грохот крышек мусорных баков не мог заглушить мрачные мысли, которые лезли мне в голову. Мне сегодня предстояло удаление зуба! При этом довольно скоро. Следующие несколько часов, которые были заняты утренним построением и марш-броском на завтрак, моя тревога только нарастала. Даже омлет из яичного порошка и тосты были не так вкусны, как обычно, а серый день еще не успел начаться, когда я подходил к Риджент-Лоджу.

Поднимаясь по ступеням дома, я почувствовал, что мои ладони покрываются потом. Я не любил сверления зубов, но удаление было куда как страшнее. Что-то восставало внутри меня при мысли, что из меня силой вырвут некую часть моего организма, пусть и безболезненно. Я шел по гулкому коридору и уверял себя в том, что больно не будет, в наши дни больно не бывает. Так, небольшой укольчик, и все.

Я лелеял эту удобную мысль, когда вошел в огромный зал ожидания, в который выходили двери кабинетов. Здесь сидело около тридцати летчиков с различными выражениями на лицах: от болезненной улыбки до напускной бравады. В воздухе стоял удушающий запах антисептиков. Я нашел себе стул, сел и приготовился ждать. Я уже достаточно давно находился в армии, чтобы знать, что здесь приходится долго ждать всего, и я не видел причины, почему посещение стоматолога должно в этом отношении чем-то отличаться от всего остального.

Когда я садился, человек слева приветствовал меня легким кивком. Он был толст, и на лоб ему падали грязные черные волосы. Он сосредоточенно ковырял спичкой в зубах, но, окинув меня оценивающим взглядом, обратился ко мне на чистейшем кокни:

– Ты в какой кабинет, старина?

Я посмотрел в карту.

– В четвертый.

– Иди ты! Значит, попался! – Он вытащил спичку изо рта и зловеще улыбнулся.

– Попался? Что вы имеете в виду?

– А ты что, не слышал? Там же работает мясник.

– Кто? Какой мясник? – У меня задрожал голос.

– Да так называют стоматолога, который там работает. – Он широко улыбнулся. – Он настоящий убийца, этот тип.

Я сглотнул.

– Мясник?.. Убийца?.. Перестаньте! Все они одинаковы, я уверен.

– Не верь этому, старина. Есть те, что получше, и те, что похуже, но этот тип – настоящий убийца. Ему нельзя было позволять работать врачом.

– А откуда вы знаете?

Он беспечно помахал рукой.

– Я здесь бывал уже несколько раз и слышал ужасные крики из этого кабинета. К тому же я разговаривал с парнями, которые там были. Все они называют его мясником.

Я потер руки о грубое голубое сукно брюк.

– Да я и сам слышал такие рассказы. В них все преувеличено.

– Сам увидишь, старина. – Он вновь начал ковырять в зубах. – Только не говори, что это я тебе сказал.

Он говорил еще о многом, но я слушал его вполуха. Фамилия его была Симкин, и он не был курсантом летной школы, как мы, а служил в регулярных наземных частях, работая на кухне. Он с презрением называл нас рядовыми необученными и подчеркивал, что нам придется «как следует послужить», чтобы оказаться достойными звания летчиков Королевских военно-воздушных сил. Впрочем, я заметил, что, несмотря на долгие годы службы, он был младшим пилотом, как и я.

Прошел почти час, который я просидел с колотящимся в груди сердцем, прежде чем дверь с номером четыре открылась. Должен признаться, все молодые люди, выходившие из этого кабинета, выглядели довольно растерянно, а один чуть ли не выполз оттуда, держась за щеку обеими руками.

– Боже! Ты только посмотри на этого несчастного дурака! – Симкин не пытался скрыть свое удовлетворение. – Стукни меня! Он отмучился. Как я рад, что нахожусь не на твоем месте.

Я чувствовал, как напряжение во мне растет.

– А в какой кабинет идете вы? – спросил я.

Он тщательно обследовал спичкой рот.

– Номер два, старина. Я там уже был. Там работает отличный парень, один из лучших. Никогда не сделает больно.

– Что ж, значит, вам повезло.

– Да нет, везение тут ни при чем, старина. – Он помолчал и, наставив на меня спичку, продолжил: – Я знаю, как здесь и что. Есть разные пути и средства.

Он резко опустил глаза.

Разговор внезапно прекратился, поскольку ужасная дверь открылась и из нее вышла девушка из вспомогательного женского отряда.

– Младший пилот Джеймс Хэрриот, – сказала она.

Я встал на дрожащие ноги и глубоко вдохнул. Я еще не сделал и шага, но заметил, что на лице Симкина играет выражение невыразимой радости. Он получал явное удовольствие.

Пройдя в кабинет, я ощутил, как мое чувство обреченности усилилось. Мясник был очередным Гектором Макдарроком: под два метра ростом, с огромными руками, которые раздували рукава его халата. У меня мороз прошел по коже, когда он, весело смеясь, подошел к креслу.

Усевшись в кресло, я решил предпринять последнюю попытку.

– Это вот этот зуб? – спросил я, коснувшись пальцем единственного подозреваемого.

– Именно он, – рявкнул мясник, – как раз этот.

– Но, знаете ли, – начал я с легким смешком, – мне кажется, я смогу вам объяснить. Произошла ошибка…

– Да-да… – пробормотал он, заполняя шприц перед моими глазами и брызнув в воздух несколькими веселыми струйками.

– Но на нем же только откололся кусочек эмали, и мистер Гровер говорил…

Девушка наклонила кресло, я оказался в полулежачем положении, а надо мной наклонилась белая туша.

– Видите ли, – попытался я в отчаянии. – Мне нужен этот зуб. Я зажимаю в нем…

Сильный палец прижал мою десну, и я почувствовал, как в нее входит иголка. Я решил покориться судьбе.

Когда этот гигант сделал местную анестезию, он опустил шприц.

– Теперь посиди пару минут, – сказал он и вышел из кабинета.

Как только за ним закрылась дверь, девушка на цыпочках подошла ко мне.

– Этот тип – придурок! – прошептала она.

– Придурок? Что вы имеете в виду?

– Болтун! Сдвинутый по фазе! Он не умеет удалять зубы!

– Но… но… он же стоматолог, не так ли?

Девушка криво усмехнулась.

– Это он так думает! Но не умеет ничего!

У меня не было времени, чтобы оценить эту бодрящую информацию, поскольку дверь отворилась и гигант вошел в кабинет.

Он взял ужасные щипцы, я закрыл глаза, а он стал разминать руки.

Должен признаться, что я ничего не чувствовал, пока он манипулировал с моим зубом, пытаясь его раскачать: местная анестезия делала свое благородное дело. Я уже говорил себе, что все скоро кончится, как вдруг услышал резкий хруст.

Я открыл глаза. Мясник удивленно уставился на обломок зуба, зажатый в щипцах. Корень по-прежнему оставался в десне.