class="p1">— Женщины от природы ленивы. Разве вы не знали? — смиренно отвечаю я. — Мы с рождения мечтаем найти себе богатого мужа и сесть ему на шею.

Мне до диплома оставалось полтора года. Но похороны отца и целители для матери забрали все скромные родительские сбережения. Чтобы похоронить маму, пришлось брать кредит в банке под залог дома. Возможно, будь я решительнее, могла бы продать дом и погасить долг, восстановиться в институте, продолжить обучение, потом работать, снимать квартиру и копить на отдельное жильё. Некоторые же так поступают… Тогда бы мой собственный кот в человеческом обличии сейчас не упрекал бы меня, что я не занимаюсь любимым делом.

Сайре словно налетает на невидимую преграду. Изумлённо смотрит на меня: в зелёных глазищах смятение.

— Кажется, я вас обидел… Простите, Сюзи.

Он что, чувствует эмоции? Нет, чушь. Эмпатия — это выдумки.

— Мы пришли! — радостно сообщает господин Бежу.

Толпы зевак перед домом не наблюдается. Мирная смерть госпожи Сумеш не привлекла особого внимания. То ли дело, когда Дэйнор узнает, что старушку убили. Делии завтра придётся пробираться на работу дворами.

— Какой великолепный особняк! — восхищается Сайре. — Домагическая эпоха, творение Шэйдо́ра или Ловéжа. Полгода назад в Хэйзаре подобный дом продали за триста пятьдесят тысяч.

Делия ахает, поражённая грандиозной суммой, а я искренне сочувствую госпоже Лозье, мечтающей купить дом Сумеш за сто тысяч.

— Покойная была богата? — спрашивает Кейзе у Бежу.

— Она никогда не шиковала, даже в юности, — задумчиво отвечает городской маг. — Я прекрасно помню её родителей — Ало́ну и Гéриша Сумеш. Предки Гериша жили здесь ещё с тех пор, когда на месте Дэйнора были лишь поместья хэйзарской знати. Господин Сумеш держал мастерскую по изготовлению сумок — весьма качественных и пользующихся спросом, но вряд ли их продажа приносила большие доходы. Алона ушла к Всевышнему пятьдесят лет назад, Гериш пережил её на два месяца. После их смерти Лавия продала мастерскую. Жила скромно, одевалась хорошо, но у местных портних, на бытовых амулетах не экономила, однако лишнего не покупала. Понимаете, господин Кейзе… Если можно так выразится, Лавия Сумеш была исключительно благонравной и достойной женщиной. Перебирая все наши встречи, я могу упрекнуть её только в излишней щепетильности, вполне простительной в её возрасте.

— Славная женщина, у которой не было врагов, — Кейзе рассеянно кивает, после чего вновь поворачивается к Делии.

— Право, я завидую наследникам госпожи Сумеш, — продолжает восторгаться Сайре. — На их месте я не продал бы дом ни за какие деньги. Цоколь из валáрского известняка, облицовка дэ́ложским мрамором. И орнамент из уэ́рских ирисов — посмотрите, как искусно выполнена вставка!

Делия с преувеличенным вниманием спешит исследовать упомянутый орнамент и утягивает Кейзе за собой. Я никогда не могла отличить уэрские ирисы от, например, шовéльских, поэтому к чахлым букетикам в медальонах на фасаде остаюсь равнодушна.

— Покойная оставила завещание? — любопытствует Сайре.

— Господин Гарлен отправил запрос в банк, — откликается Кейзе.

Добавить, что это дело Службы Правопорядка и посторонних не касается, он забывает, поскольку Делия показывает ему какой-то особый изыск и увлечённо водит тонким пальчиком по орнаменту. Бежу переглядывается с племянником.

— Мальчик мой, пожалуй, я больше не нужен. Жду тебя к ужину.

Сайре чуть склоняет голову, выражая согласие. Бежу открывает портал, которым я восхищаюсь гораздо больше, чем каким-то древним домом. Синие огни перемежаются с малиновыми искрами. Магия — самая прекрасная вещь на свете.

— Господин Мариш, Лавия Сумеш выписывала ежедневные газеты. Если в восемь утра она была уже мертва, то их не вынимали из портала, и они должны лежать на столике в прихожей.

Нежный голос Делии разит не хуже заклинания и достигает цели. Столичный маг заворожённо глядит на свою спутницу. Внимание мужчины — самое лучшее косметическое средство, превращает женщину в красавицу без всякой магии. Глаза подруги блестят, щёки окрашены прелестным румянцем, губы яркие без помады. Даже её грива вьющихся тёмно-каштановых волос становится роскошными кудрями с благородным золотистым блеском. Неужели та самая любовь с первого взгляда, о которой пишут в романах, всё-таки существует?

— Вы ведь часто заходили к покойной, госпожа Делия? — спрашивает Кейзе. — Не будете ли так любезны взглянуть — вдруг что-нибудь пропало?

Он галантно распахивает дверь перед Делией, и они скрываются в доме, начисто забывая про нас. Остаётся только проводить их взглядом голодного Пушка. Жаль, что в отличие от своего кота, я не могу отомстить и ободрать в коридоре обои.

***

Сайре пренебрежение столичного следователя не задевает: присев на корточки, он тщательно изучает вытоптанные маргаритки под окном гостиной. Становится неловко, поскольку в большинстве случаев свою нелюбовь к цветам я выражаю не столь предметно. Слава Небесам, его мысли текут в ином направлении.

— Деньги у старушки водились, — сообщает он, понизив голос. — Эти маргаритки — сорт «Королева Омéлия», выведен с помощью магии пять лет назад. Не утрачивает махровость и насыщенность цвета, не нуждается в рассаживании и прополке. Короче, мечта ленивых садоводов. Семена стоят монету штучка, выписать можно только из питомника в Орхéле… Почему вы на меня смотрите с таким подозрением?

— Мужчина, способный отличить маргаритку от ромашки, более того, указать сорт, стоимость и питомник, где их можно купить… — слова «Вы точно мужчина?» я на ходу заменяю на «Вы садовник?»

— У меня домик в Рейгоре и небольшой садик, — нисколько не смущается Сайре. — Ничего особенного, но я люблю на досуге возиться с цветами. Махровые многолетники — моя слабость.

Нервно сглатываю. У меня от маминого сада осталась лишь грядка с кошачьей мятой для Пушка, которую я регулярно забываю пропалывать. И то с прошлого лета я прикидываю, не проще ли договориться с госпожой Олейш и покупать травку уже срезанную, вымытую и подсушенную.

— Однако дорогие цветочки в саду ничего не значат. Я знал старушек, которые ужимали себя во всём, чтобы пустить пыль в глаза соседкам, — тут же замечает Сайре.

Он продолжает осматривать всё вокруг, переходит от бордюра с маргаритками к густым кустам слева от дома и вспугивает толстого полосатого кота.

— Здесь есть задний двор?

— Наверно. С Лавией Сумеш дружила Делия, не я… А зачем вам задний двор?

— Затем, что там должен быть второй вход в дом.

Железная логика. Недолго думая, Сайре встаёт на четвереньки и углубляется в заросли пузыреплодника, через минуту его голова высовывается из куста.

— Сюзи, вы идёте?

В девятом часу вечера лазать по кустам возле чужого дома, где произошло убийство… Разве можно отказаться? Воровато оглядываюсь вокруг —