найдены две целые и одна аналогичная, но сохранившаяся только частично, каменные антропоморфные плиты, на которых в высшей степени условно представлены плоским рельефом человеческие образы с особенно подчеркнутым изображением рук (рис. 2), что, очевидно, имело ритуальный смысл. Это, повидимому, культовые изображения, которые были вкопаны в землю и стояли где-то под открытым небом. Плиты обнаружены в кладке греческой городской стены, построенной в V в. до н. э.18 Греки — жители Тиритаки использовали для строительных нужд обнаруженные где-то поблизости старинные «варварские» идолы, некогда созданные киммерийцами в начале I тысячелетия до н. э.19

К этому надо добавить, что при раскопках Тиритаки неоднократно встречались базальтовые шлифованные топоры-секиры и некоторые изделия из кремня — вещи, близкие рубежу II—I тысячелетий до н. э.[6]

Все это вполне подтверждает, что на месте античной Тиритаки существовало селище киммерийской предскифской поры. В процессе многовекового городского строительства, происходившего в античную эпоху, остатки этого догреческого поселения, на которые натыкались обитатели города при хозяйотвенно-строительных земляных работах, в значительной мере были уничтожены, а предметы культуры киммерийской эпохи переместились в вышележащие горизонты античного поселения Тиритаки.

Геродот, сообщая о сохранившихся еще в его время следах древних насельников северного Причерноморья — киммерийцев, предшественников скифов, отмечает наличие в Скифии киммерийских укреплений, области, называемой Киммерией, пролива, именовавшегося Боспором Киммерийским, а также Киммерийских переправ.20

Страбон также подчеркивает, что «киммериицы некогда имели большую силу на Боспоре, вследствие чего Боспор был назван Киммерийским».21

Рис. 2. Антропоморфная стела из Тиритаки. Начало I тысячелетия до н. э. (Керчь, Археологический музей).

Согласно одной версии, границею между Азией и Европой принято было считать реку Танаис (Дон) и Киммерийские переправы. Об этом говорит Геродот,22 и из его слов следует заключить, что так называемые Киммерийские переправы (πορθμια Κιμμερια) находились в районе теперешнего Керченского пролива, через который происходили сношения населения Крыма и Прикубанья, когда там и здесь жили киммерийцы. С этим необходимо сопоставить следующий интересный факт. Когда на берегах пролива уже существовали греческие города, одно из поселений, расположенное на берегу Керченского полуострова, в самой узкой части пролива, называлось Порфмием (Πορθμίον или Πορθμια), что по-гречески значит «переправа».23

Таким образом, Боспор Киммерийский служил в глубокой древности местом, где систематически поддерживалась связь между европейской и азиатской (по античной терминологии) частями северо-восточного Причерноморья.

Когда греки стали селиться в своих колониях, им пришлось в районе Боспора Киммерийского на крымской его стороне иметь дело прежде всего со скифами. Скифы-кочевники занимали территорию между Днепром и Доном; они же со своими табунами лошадей, со стадами овец и коров кочевали и в степных районах Крыма, включая его восточную часть, называвшуюся Трахейким полуостровом.24 Геродот указывает, что скифы живут «на западном берегу Боспора Киммерийского и Меотийского озера».25 Зимой же, когда Боспор Киммерийский замерзает, «скифы, живущие по эту сторону рва, предпринимают поход и на повозках переезжают на противоположную сторону в землю синдов».26 Кочевых скифов, очевидно, привлекали, между прочим, зимние пастбища в приазовских лиманах и болотах.

Заселение района Боспора Киммерийского протекала при определенных взаимоотношениях между греками и скифами. Господствующее положение среди скифов принадлежало тогда так называемым царским скифам, про которых Геродот говорит, что это были «самые сильные и многочисленные скифы, считающие прочих скифов своими рабами».27 Они занимали восточную сторону нижнего Поднепровья, начиная, примерно, от района днепровских порогов и далее на юг, включая степную часть Крыма до горной его части, которая была населена таврами и называлась поэтому Таврикой.28

Отмеченное Геродотом превосходство царских скифов над остальными скифами, в том числе и над земледельческим оседлым населением, выражалось, в том, что подвластные племена платили царским скифам дань, вследствие чего последние были обладателями значительного количества тех товаров, на которые предъявляли спрос греческие купцы. Экономическая заинтересованность скифской знати в торговом обмене с греками весьма благоприятствовала греческой колонизации.

Какие конкретные формы принимали эти взаимоотношения между скифами и греческими колонистами, показывает весьма интересное сведение, дошедшее до нас через ранне-средневекового писателя Стефана Византийского. Последний сообщает, что место для строительства города Пантикапея было предоставлено скифским царем Агаэтом. 29 Следовательно, втянутая в торговые отношения и оценившая их выгоды скифская знать вступала в соглашение с колонистами, предоставляя им, вероятно на договорных началах, места для поселений. Правда, в сообщаемой Стефаном Византийским версии место для Пантикапея получил от скифского царя сын мифического колхидского царя Эета, у которого аргонавты похитили золотое руно. Связь литературного предания об основании Пантикапея с легендарными аргонавтами толковалась некоторыми учеными как свидетельство, что в Пантикапее мореходы из Эгейского бассейна утвердились еще до греческой колонизации VI в. до н. э.30

Представляется более вероятным, что сохранившиеся в каком-то древнем источнике сведения об основании греками Пантикапея на уступленной скифами земле были дополнены византийским писателем своим домыслом о связи этого события с аргонавтами, так как, с точки зрения ранне-средневековых ученых, колонизация греками северного Причерноморья была неотделима от похождений аргонавтов, историческая реальность которых в ту пору не подвергалась сомнению.

По другую сторону пролива жили синды, занимавшие теперешний Таманский полуостров и местность в сторону Предкавказья, примерно до теперешней Анапы (в древности Горгиппия). К синдам примыкали, повидимому, родственные им племена: с юга — тореты и керкеты, с севера (приблизительно в районе теперешнего Темрюка) — дандарии и далеко к востоку, но Кубани и ее притокам, — псессы, фатеи.31 восточное побережье Азовского моря засолено было меотами, за ними в степях жили сарматы или савроматы, как их называет Геродот. Поэтому-то северо-кавказские степи и назывались Сарматскими равнинами (τά των Σαρματων πεδία).32

Древние писатели проводят четкую границу расселения скифов в VI — IV вв.: такой границей были тогда рока Дон и Керченский пролив. На азиатской стороне Боспора Киммерийского скифы как основная часть населения не упоминаются. Однако в ранний период, как известно, имели место вторжения, временные перекочевки скифов из Крыма на азиатскую сторону через пролив, о чем сообщает Геродот. Такие сношения скифов с областью Прикубанья могли вести и к проникновению туда элементов скифской культуры. Наличие последних в кубанских районах обусловлено было и другим обстоятельством, а именно — большим завоевательным походом скифов в передне-азиатские страны в 30-х годах VII в. до н. э. Поход этот был совершен через Кавказ, и, вероятно, часть скифов осела тогда на пути своего движения, влившись частично в состав коронного синдского и меотского населения Прикубанья, так же как южнее, в Закавказье, к югу от Трапозунта в районе долины реки