– Мешки с песком я у тебя видел.

– Кстати, насчет охоты на оленей, – сказал Док. – Ты не слышал, что тебя ищет Мэнни Левин?

– Кто такой Мэнни Левин?

– Один психопат. Брат Сэмми Левина.

– А кто такой Сэмми Левин?

– Ты хочешь спросить, кем он был, – поправил его Док. – Сэмми бесследно исчез примерно одиннадцать с половиной лет назад. Поговаривают, что именно ты помог ему заняться энергетическим бизнесом.

– Энергетическим бизнесом?

– Выделять метан, разлагаясь, – пояснил Док.

– Ни разу не слышал ни об одном, ни о другом, – сказал Курц. – Но на тот случай, если этот Мэнни наведается ко мне, как он выглядит?

– Представь себе актера Денни Де Вито, только изрядно сдавшего. И не следящего за собой. Мэнни постоянно носит с собой «рюгер редхок» под патрон «магнум» 44-го калибра и любит им пользоваться.

– Не слишком ли большой пистолет для такого коротышки? – спросил Курц. – Спасибо за предупреждение.

Док снова пожал плечами:

– Сегодня тебе больше ничего от меня не понадобится?

– Мешочек с песком.

– Простой или кожаный?

Было уже за полночь, когда Курц вернулся в Чиктовагу с пистолетом 45-го калибра в кобуре на поясе за спиной, револьвером 38-го калибра в левом кармане куртки и двухфунтовым мешочком с песком в правом. Всю дорогу назад он ни разу не превысил максимально допустимую скорость. Было бы очень неприятно, если бы его остановила полиция и выяснила, что срок действия его водительского удостоверения истек восемь лет назад.

Свернув к мотелю «Шестерка», Курц заметил спортивный кабриолет с поднятым верхом, поставленный подальше от фонарных столбов. Красная «Хонда С2000». Конечно, это могло быть случайным совпадением, но Курц не верил в случайные совпадения. Резко развернувшись, он выехал назад на бульвар.

«Хонда» зажгла фары и рванула следом.

Проехав мили три, Курц пришел к выводу, что тот, кто сидит за рулем «Хонды», был полным идиотом. Водитель так здорово отставал от него, что Курцу пришлось несколько раз после светофоров и поворотов притормаживать, чтобы дать ему возможность его догнать.

Свернув с освещенной магистрали, Курц поехал по проселочной дороге, которую помнил еще по прежним временам. Выплеснувшийся за свои пределы город еще не добрался сюда, и дорога была пустынной. Курц разогнался, и спортивному кабриолету тоже пришлось набрать скорость. Когда расстояние между машинами сократилось до сорока или пятидесяти футов, Курц вдруг резко бросил «Бьюик» на заасфальтированную развилку и со всей силы надавил на тормоз. С негодующим визгом машина пошла юзом и развернулась на сто восемьдесят градусов практически на месте. Фары осветили «Хонду», остановившуюся в двадцати футах. В салоне была видна лишь голова водителя.

Вывалившись из машины, Курц присел за левой дверцей «Бьюика» и достал «кимбер» 45-го калибра.

Из спортивной машины вышел здоровенный верзила. Руки у него были пустыми.

– Курц, козел, выходи, мать твою!

Вздохнув, Курц убрал пистолет в кобуру и шагнул в яркий свет фар.

– Карл, ты пожалеешь о том, что сделал.

– Черта с два пожалею, – бросил мускулистый телохранитель семьи Фарино.

– Кто тебя прислал?

– Никто меня не присылал, козел!

– В таком случае, ты еще глупее, чем кажешься, – сказал Курц. – Если только это возможно.

Карл шагнул вперед. Он был в тех же обтягивающих штанах и футболке, но, несмотря на ночную прохладу, без куртки, так что была видна его мускулистая грудь.

– Не дрейфь, я без «пушки», педераст!

– Ладно, – сказал Курц.

– Давай разберемся… – начал верзила.

– С чем?

– …как мужчина с мужчиной, – докончил свою мысль Карл.

– Для этого нам не хватает одного мужчины, – заявил Курц.

Он взглянул на часы. Дорога оставалась пустынной.

– Что? – нахмурился Карл.

– Один вопрос перед тем, как мы начнем выяснять отношения, – сказал Курц. – Как ты меня нашел?

– Просто поехал за тобой следом после того, как ты уехал от мистера Фарино.

«Проклятие, непозволительная ошибка!» – мысленно выругал себя Курц, почувствовав тревогу впервые с тех пор, как узнал вылезшего из кабриолета накачанного телохранителя.

Карл сделал еще шаг вперед.

– Никто и никогда не называл меня легавым, – изрек он, разводя мускулистые руки и сжимая огромные кулаки.

– Вот как? – удивился Курц. – А я думал, ты уже к этому привык.

Карл сделал выпад.

Увернувшись, Курц ударил его мешочком с песком в левое ухо. Карл упал лицом на бампер «Бьюика», а затем свалился на асфальт. Оба раза громко хрустнули зубы. Подойдя к нему, Курц пнул его ногой в зад. Карл даже не пошевелился.

Вернувшись к «Бьюику», Курц погасил фары, затем выключил освещение спортивного кабриолета и заглушил двигатель. Закрыв дверь, он отшвырнул ключ от машины в темноту. Кряхтя от напряжения, Курц подтащил Карла к «Бьюику» и запихал его ноги под левое заднее колесо.

Сев в машину Арлены, Курц включил радио, настроенное на станцию, круглосуточно передающую блюз, и тронулся вперед. Доехав до шоссе, он зажег фары и поехал назад к мотелю «Шестерка», чтобы выписаться из него.

– Какая невероятная наглость! – воскликнул адвокат Леонард Майлз. – Какое немыслимое нахальство!

– Ты хочешь сказать, какая дерзость, – поправил его дон Фарино.

– Как бы там ни было, – сказал Майлз.

Их было трое, не считая говорящего скворца, хриплым голосом болтавшего в клетке среди зеленых деревьев. Фарино сидел в кресле-каталке, но, как всегда, был в костюме и при галстуке. Его двадцативосьмилетняя дочь София сидела на обтянутой зеленым шелком оттоманке под пальмой. Майлз расхаживал перед ними взад и вперед.

– Как, по-вашему, что более нагло? – спросила София. – То, что он искалечил Карла, или то, что он вчера вечером позвонил нам и сообщил об этом?

– И то, и другое, – буркнул Майлз. Остановившись, он скрестил руки на груди. – Но звонок – это уже слишком. Неслыханное самомнение!

– Я прослушала запись разговора, – возразила София. – В голосе Курца не было наглости. Скорее, так звонят из прачечной и говорят, что можно забрать выстиранное белье.

Бросив взгляд на дочь Фарино, Майлз повернулся к ее отцу. Он терпеть не мог иметь дело с этой женщиной. Старший сын Фарино, Дэвид, деловой хваткой пошел в отца, но однажды он на своем спортивном «Додже» обмотался вокруг телеграфного столба на скорости сто сорок пять миль в час. От второго сына, Малыша Героина, не было никакого толку. Старшая дочь дона Фарино Анджелина много лет назад сбежала в Европу. То есть осталась лишь эта… девчонка.