Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тех пор много воды утекло. И Людмила давно уже не медсестра, и он сильно изменился. Но чувства между ними до сих пор были сильными.
В бизнесе Людмила стала его помощницей. Окончила курсы бухгалтеров и взяла в руки финансовую часть дела. Помаленьку поднялись на ноги. Но жизнь такая заковыристая штука, что не знаешь заранее, где подстелить соломки, чтобы не больно было падать. В бизнесе не всегда было ладно и хорошо. Были падения и взлеты. Иногда хотелось все забросить, когда казалось, что больше невмоготу. И был момент, если б не помощь Павла, могли бы не выкарабкаться.
Теперь уже у них выросли дети. Два высоченных парня. Сейчас старший служил в армии, а младший стал баскетболистом и находился на соревнованиях.
Хавину везло больше, он как-то сразу попал в струю и стремительно стал набирать обороты. Он всегда отличался умом, обладал особым чутьем, знал, с кем и как себя вести, куда вкладывать деньги, какие контракты заключать. Адаевский не просил помощи, он не признавал дружбу, основанную на деньгах. Павел сам догадался о его проблемах и вмешался. Но, зная Анатолия, предложил не деньги, а совместный проект. Благодаря ему дела у Адаевского поправились.
Сейчас трудности остались в прошлом. Все, что было пережито с Людмилой, было их совместным багажом. Она оказалась той женщиной, какую никогда не меняют.
В столовую стали входить гости. Дарили Людмиле цветы и подарки и поздравляли. На ее лице была радостная улыбка. Анатолий рассаживал гостей за стол. Алла вслух выразила недовольство тем, что ее посадили далеко от Павла, и сверкнула огоньками глаз:
– Я припомню тебе это, Анатолий? – Погрозила пальцем Адаевскому. – Я все равно не выпущу его из своих коготков, так и знай! – Удержала его за руку, шепнула. – Как думаешь, он хорош в постели?
Анатолий смутился, но быстро нашелся:
– Не думаю, – пошутил, – иначе не был бы холостым.
– Вот невидаль какая, холостой. Да сейчас мужиков не оженишь. Да и на кой ляд за вас замуж выходить? От вас проку, как от козлов молока! – Она презрительно фыркнула, а потом весело подмигнула, продолжая держать его руку своими коготками. – А ему ты просто завидуешь.
Анатолий посмотрел с удивлением. А Алла уверенно изрекла:
– Он попадет в мою постель, а ты нет!
– А я не стремлюсь, – усмехнулся Адаевский, освобождаясь от ее коготков.
– Ну и дурак, потому что дурень, – поморщилась Алла. – В мою постель многие целятся, – уверенно заключила она и отвернулась.
Следом Адаевскому почти такое же недовольство выразила Марина Печаева. Она схватила его за рубашку, пригнула к себе:
– А почему Павел не рядом с нами?
Анатолий развел руками:
– Я не могу посадить его рядом с каждым.
– При чем здесь каждый? – добродушно возмутилась она. – Ты же видел, как он смотрел на меня.
– Мне показалось, он на твое платье смотрел, – сказал Адаевский.
– Вот именно показалось, а на самом деле он разглядывал то, что имеется под ним.
– У тебя муж строгих правил. К тебе под платье опасно заглядывать, – отшутился Анатолий.
– Эх, несчастная твоя жена! – засмеялась Марина. – При чем тут муж, я же не в постель к себе Павла приглашаю. Это Алла пускай ему свои упражнения показывает, она мастер в этом. А мне приятно поговорить с новым человеком. Ваши физиономии безумно надоели. Красная мордашка моего благоверного мне уже во сне снится. Отвлечься хоть немного иногда не мешает. – Отпустила рубашку Адаевского и оттолкнула от себя.
Печаев добродушно крякнул, услыхав слова жены. Его небольшие глаза моргнули, вокруг них побежали паутинки мелких морщин. Хохотнул.
Анатолий повернулся к другим гостям.
Константин Аспенский с женой вошел в столовую последним. Вероника приблизилась к Людмиле, чуть приподнялась на цепочках и щекой слегка коснулась ее щеки:
– Поздравляю, дорогая, надеюсь, каждый прожитый год только больше омолаживает нас и делает привлекательнее для мужского пола. Здоровья тебе, и не забывай, что все в этом мире создается женскими руками, а мужчины это подручный материал, хотя они совершенно противоположного мнения о мироустройстве. Ну и пускай заблуждаются. Они думают, что они командуют нами, но что бы у них получалось без нашего желания? Будь счастлива, дорогая. – Вероника отошла.
Ее муж после этого приветствия, не отрывая от Людмилы сурового взгляда, не улыбаясь и ничего не говоря, протянул подарок в упаковке с бантами. Вид у Аспенского был таким, словно он приглашен не на веселое торжество, а на деловую встречу, как будто просчитывал в уме, какие сможет получить дивиденды по итогам этой встречи. Людмила приняла подарок и поблагодарила, на что Константин по-деловому коротко отозвался:
– Живи долго, Людмила.
Та кивнула с улыбкой:
– Буду, Константин.
Анатолий показал Аспенскому на места рядом с Хавиным, негромко заметил:
– Я слышал, у тебя с компаньоном есть какой-то проект, но не хватает на него денег. Вот, пожалуйста, счастливый случай для тебя. Если сможешь заинтересовать Павла, вам повезет, в его лице приобретешь инвестора. Но это нелегко, Павел просто так деньги на ветер не бросает.
Константин ухмыльнулся и взял жену под руку. Когда Анатолий отвернулся, не улыбаясь, шепнул Веронике на ухо:
– Ты слыхала? А я не подумал об этом. Хорошее предложение, – подвел жену к столу, выдвинул стул возле Хавина, усадил и сел по другую от нее сторону.
Адаевский в этот миг поймал на себе недовольный и даже разъяренный взгляд Аллы Истровской, говоривший: «Я тебе припомню это, друг любезный», а глаза Марины Печаевой добродушно прищурились: «Так, так, поглядим, что будет дальше». Анатолий усмехнулся, подумав: «Ай да бабы, и чем только головы забиты?».
Хавин смотрел на гостей, пытаясь по их поведению угадать характер каждого. Это было сложно, но отдельные черты все-таки улавливались.
Некоторые вели себя сдержанно, скромность перехлестывала через край, иные – с шумом и шутками. Одни сидели тихо, стараясь не причинять неудобств своим соседям, другие не обращали на соседей внимания, расталкивали локтями.
Павел видел, что все они давно между собой знакомы и знали, кто есть кто. И в этом он не ошибся.
Хавин привлекал внимание гостей: мужчин – как известный бизнесмен, а их спутниц – как интересный мужчина с тонкими чертами лица. Женщины сразу подбирались, когда ловили на себе взгляд его карих глаз.
Из женщин Павел выделил Веронику Аспенскую. Она была старше Аллы Истровской, но выглядела моложе своих лет. Ее фигуре вполне могла позавидовать Алла, хотя у Истровской тоже