— У вас такие красивые волосы, — болтала Воиса, на что Артайнис презрительно фыркнула.

— Да, и погода во Влахкисе — это вечная весна, — пробормотала она.

Через открытое окно в помещение проникал теплый воздух, а снизу доносился аппетитный запах свежеиспеченного хлеба. Были слышны крики и смех. Во всем городе царило возбуждение, но особенно бурно оно проявлялось здесь, в замке, где все вертелось вокруг предстоящего праздника. Люди, казалось, были воодушевлены событием, все, за исключением Артайнис, которую охватывал ужас при одной только мысли о банкете в открытом для сквозняков праздничном зале крепости Ремис.

Наконец горничная управилась с волосами и принялась одевать Артайнис. Но очень скоро она занервничала, неловко перебирая складки пальцами, дергая ткань, совершенно, очевидно, не представляя, что делать дальше. На своей родине Артайнис точно наказала бы такую нерасторопную служанку, но во Влахкисе она просто должна была смириться с тем, что у людей отсутствует культура. В любом случае культуры явно недоставало, чтобы уложить простой хитон кипасис, единственная особенность которого состояла в опоясывании и расположении драпировки. На ее родине такое одеяние подошло бы разве что для непринужденного вечера в кругу близких друзей. Но здесь оно вызовет удивление даже на банкете у властителя.

— Мне хочется пить. Принеси мне, пожалуйста, немного воды, — приветливо сказала Артайнис.

«Иногда мое сердце просто источает великодушие», — подумала она, самостоятельно собирая складки. Ловкими движениями она заложила ткань идеально правильными линиями, а затем надела сверху пояс с золотыми пластинками. Тяжелая толстая ткань хитона была украшена таким образом, что при правильной укладке одеяния узор создавал впечатление, будто одежда состоит из нескольких слоев. На пурпуре был вышит золотой орнамент: от дисков размером с ладонь и рогатых птиц и крылатых львов до совсем маленьких с рисунками в виде спиралей. Артайнис снова пожалела, что у нее нет темных волос, как у сестер, ведь ее собственная светло-рыжая шевелюра конкурировала с благородным пурпуром кипасиса.

Прежде чем Воиса вернулась, Артайнис успела застегнуть под одеждой на талии тонкий кожаный ремень. Теперь ножны с кинжалом успокаивающе холодили ее бок, и не важно, что оружие было столь миниатюрным, что его было невозможно разглядеть под тканью.

Вошла Воиса, удерживая в трясущихся руках маленький поднос с бокалом. Артайнис для виду отпила несколько глоточков, после чего позволила надеть на себя украшения. Кроме браслетов она выбрала золотую цепочку, которая состояла из множества скрепленных друг с другом золотых пластин. Волосы, уложенные в высокую прическу, она украсила маленькой золотой диадемой под стать цепочке и браслетам.

К счастью, прежде чем отправиться в путь через суровый перевал, она прихватила с собой зеркало. Во Влахкисе повсюду пользовались отполированными металлическими пластинами, но что-либо разглядеть в них было почти невозможно. Артайнис подкрасила губы и глаза в стиле силков, что было в моде перед ее отъездом. «Наверное, сейчас там уже красятся совсем иначе и с таким внешним видом я стала бы посмешищем, окажись я дома», — с тоской подумала юная дирийка.

Когда все было готово, Артайнис критически оглядела себя в зеркало. Для влахакского праздника сойдет. Восхищенные взгляды горничной подтверждали эту оценку. Вот уже три дюжины дней девушка находилась при дворе Стена сал Дабрана, но Воиса все еще обращалась с ней, как с явлением из мира духов, будто Артайнис была поднявшимся из глубин троллем и собиралась обедать нещипанными курами. Эта мысль развеселила Артайнис.

— Я благодарю тебя, Воиса, — спокойно сказала юная дирийка. — Мне больше не нужны твои услуги. Можешь подготовиться сама и насладиться праздником.

— Я… мне не нужно будет дожидаться вас? Я могу идти?

— Естественно. В такой прекрасный день я едва ли могу удерживать тебя в этих комнатах, правда? Развлекайся, — посоветовала Артайнис и подмигнула девушке.

Воисе было пятнадцать, уже почти женщина, и, хотя Артайнис была не старше ее, чувствовала она себя несравненно опытнее и умнее. «Возможно, это зависит от страны, Влахкис изолирован среди гор. Здесь все кажется таким… маленьким».

— Большое спасибо, — тихо прошептала Воиса и, учтиво поклонившись, поспешила из комнаты.

Для девушки этот день, наверное, был кульминацией всего года.

Сама Артайнис двинулась по длинным холодным коридорам крепости. Очень медленно, исполненная достоинства… Во всех домах Влахкиса, казалось, жила труднопостижимая печаль. Возможно, причиной тому был темный камень, из которого они были построены. Но даже беленые дома, несмотря на высокий фронтон, казались маленькими и сгорбленными, словно боялись неба. А крепость казалась чем-то темным, сооруженным для войны, с мрачными стенами. При строительстве явно никто не позаботился о душевном состоянии ее обитателей. Совсем иначе, чем в империи, где в каждом доме соответствующего ранга нужно выставлять напоказ богатство и авторитет владельцев: в крепостях империи блеск Золотого Императора является во всем великолепии.

И все же влахаки попытались украсить мрачные каменные стены для празднества. Жилая часть была все такой же мало уютной, как обычно, но в вестибюле установили множество канделябров в человеческий рост. Между ними размещались плоские блюда с водой, в которых плавали лепестки цветов, наполняя помещение приятным ароматом. Неотполированные колонны были декорированы разноцветными полотнищами, а на настенных фресках обновлены краски. Даже в таком виде крепость не могла конкурировать с дирийским дворцом, но Артайнис эту довольно наивную в глазах дирийца попытку посчитала все же достойной уважения.

В зале уже находились первые гости, которые тихо переговаривались друг с другом, собравшись в небольшие группы. Артайнис отметила, что на многих были национальные одеяния — длинные накидки поверх простых камзолов темных цветов, однако тут и там мелькали яркие и пестрые одежды.

Появление дирийки заставило присутствующих умолкнуть, все взгляды устремились на нее. Не обращая на это внимания, Артайнис, гордо подняв подбородок, с достоинством проследовала по направлению к хозяину крепости, который стоял у двери в большой зал. Стен сал Дабран был выше девушки на целых полторы головы, однако разница в росте не была столь довлеющей, так как открытая улыбка воеводы располагала к общению. Несмотря на возраст, воевода был все еще стройным мужчиной. «В отличие от папы», — подумала она с легкой злостью. Волосы Стена, длинные, заплетенные в косу, были все еще темными, и только виски совсем поседели. На воеводе было простое одеяние из серой ткани и накидка с изображением ворона — символа его дома. Стен был опоясан мечом. Многие из присутствующих были вооружены. Сразу после приезда во Влахкис Артайнис была ошеломлена тем, что постоянно находилась в окружении вооруженных людей, но в этой стране было принято носить оружие даже в самый радостный день. Когда Стен заметил рыжеволосую гостью, его улыбка стала шире, морщинки у глаз — глубже.

— Какое сияние озарило наш дом! — воскликнул он и приветственно раскрыл объятия.