«Когда-нибудь, — подумала она, — я наберусь смелости просто прогуляться по базе, изучая то, что подвернется под руку, не имея никакой конкретной цели…»

Но не сегодня. Джейни в точности выполнила все инструкции и инициализировала все команды. Приложила к экрану компьютера правую руку с невидимым, но безошибочно распознаваемым электронным чипом и подождала, пока сенсор обработает его. При этом она представляла себе, как где-то глубоко в недрах базы сделана пометка, что некая белая женщина средних лет, с высшим образованием и большим опытом работы, имеющая доход выше среднего и работающая на данном конкретном компьютере, закрепленном за «Фондом новой алхимии», вошла в систему в поисках информации. Возможно, кто-то когда-то заинтересуется этими сведениями, однако Джейни не хотелось бы встречаться с этим человеком. Никогда.

Экран окрасился желтым — слишком жизнерадостный фон для появившегося на нем сухого, строгого текста. Ей было предложено указать маршрут в базе данных, следуя которому она выйдет туда, куда желает. Она прикоснулась к входной точке на экране, с молчаливым изумлением глядя, как, следуя ее указаниям, продвигается поиск: сначала на юг по Бой-бульвару, затем на шоссе 13 и поворот влево на Уайт-стрит. Гораздо проще было бы набрать имя интересующего ее мальчика, Абрахама Прайвеса, но в этом, как казалось Джейни, было что-то отталкивающее, сродни насилию.

Потому что внутри у нее все леденело при мысли, что кто-то может вот так же ввести в базу данных ее имя и получить всю информацию сродни той, что собиралась затребовать она. Конечно, кто-то наверняка так и делал, может, и не один человек, по причинам, о которых ей не хотелось бы задумываться.

«C’est la vie,[3]— подумала она и постаралась выкинуть эти мысли из головы. — Но если когда-нибудь я смогу позволить себе быть непослушной девочкой…»

«Абрахам Прайвес» — вспыхнуло на экране, когда был найден соответствующий файл. Как холодно и безлично все это выглядело в электронном варианте! Появилась фотография, и Джейни прикоснулась к монитору, чтобы задержать изображение. Симпатичный, улыбающийся в камеру мальчик лет десяти-одиннадцати, умные карие глаза, хотя в них чувствуется некоторая сдержанность. Может, он немного застенчивый?

Ну, застенчивость, видимо, не мешала ему заниматься спортом. Он играл в футбол и во время игры столкнулся с другим игроком. Обычное дело, однако для Абрахама этот несчастный случай закончился тем, что он оказался на койке в Мемориальном госпитале Джеймсона, полностью утратив способность двигаться, с двумя позвонками, разлетевшимися на осколки, словно хрустальный бокал, отчего, естественно, сильно пострадал весь позвоночник. Загадочная травма, несоответствующая заурядной природе самого инцидента, и эта ненормальность подтолкнула кого-то из приемного покоя травматического отделения Джеймсоновского госпиталя связаться с «Фондом новой алхимии», где работала Джейни.

Она собиралась скачать этот файл туда, где хранила свои, имеющие отношение к фонду документы, чтобы позднее не спеша, подробно изучить его. Однако прежде чем сделать это и выйти из базы, пробежала взглядом по информации об Абрахаме, в надежде лучше представить его себе, пусть пока в самых общих чертах. База данных поведала ей, что коэффициент умственного развития у него девяносто четыре, что он полностью иммунизирован, что его отец умер во время Вспышек, но мать выжила. Он увлекался спортом, а в школе изучал русский язык. Симпатичный, самодостаточный тринадцатилетний парнишка поколения после Вспышек.

Прежде у него уже случался перелом — запястья, в прошлом году. Сложный, поставивший в тупик ортопеда и потребовавший необычно долгого периода восстановления. Ортопед проверил, нет ли у мальчика какого-то общего дефекта костеобразования, однако довольно редкие аномалии такого рода обычно проявляют себя вскоре после рождения, и результаты проверки у Абрахама, как и следовало ожидать, оказались отрицательные.

Мальчик всего месяц как снова вернулся к своему любимому футболу, когда произошла эта трагедия с позвоночником.

«Он упал, точно мешок с картошкой, и больше не двигался, — сказал его тренер, когда Джейни связалась с ним. — Я просто не понимаю…»

Джейни понимала — в особенности сравнение с мешком с картошкой. «Плохие вести…» — подумала она, прикоснувшись к «иконке» на экране и тем самым переслав файл в свой компьютер.

В ее списке дел в связи с ситуацией Абрахама Прайвеса значился разговор с человеком в больнице Джеймсона, который первоначально позвонил в фонд. Однако когда она попыталась связаться с ним, выяснилось, что никто в больнице такого сотрудника не знает. Она подумала, что, наверное, ее руководитель перепутал имя, и разозлилась на него; обычная реакция, учитывая их натянутые отношения. Хотя… в общем-то, не так уж это было и важно — кто именно позвонил; важно, что позвонил. Гоняться за вестниками, доставляющими плохие новости, и приканчивать их не входило в обязанности Джейни.

Прежде чем выйти из базы, она взглянула, как обстоят дела с вестниками судьбы — счетчиками болезней, и испытала сильное желание прикончить их. В основном все было так, как она ожидала: туберкулез слегка пошел на убыль, пневмония немного прибавила, СПИД, как всегда, коварно вырос. Однако когда она перешла к Доктору Сэму, появилось сообщение, что счетчик этого заболевания временно заблокирован.

В конечном счете все всегда сводилось к деньгам. По крайней мере, это не изменилось и, скорее всего, никогда не изменится.

— Послушай, это интересный случай, и я понимаю твое горячее желание заняться им, но бюджет у меня не резиновый, — сказал Честер Малин.

— Тогда зачем ты поручил мне заниматься этим?

— Кто-то позвонил, помнишь? Я же не мог проигнорировать звонок. Мы обязаны проверять всех потенциальных кандидатов, но кого брать, а кого нет, решаем не мы.

Джейни часто спрашивала себя, как этот человек стал начальником. В данный момент он сидел, балансируя на двух задних ножках кресла и скрестив руки на пухлом животе. Как всегда, рукава рубашки были закатаны, обнажая волосатые предплечья, на одном из которых красовалась татуировка в виде двух скрещенных револьверов. Человек-Обезьяна[4]— так за спиной называли его сослуживцы; не отдавая себе в этом отчета, он поддерживал жизнестойкость образа, имея привычку в моменты раздумий скрести пальцами лысый череп.

И хотя он не раз «клеился» к ней, Джейни относила его к разряду почетных членов своего личного клуба «Самых неподходящих мужчин на Земле».

Она постаралась не обращать внимания на его странности — убедить его казалось гораздо важнее.

— Ох, Чет, кто-то ведь счел, что этот случай соответствует нашему профилю! И вчера мне звонили из Северной больницы Бостона. В деталях я пока не разобралась, но выглядит очень похоже. У обоих детей так серьезно затронут позвоночник, что, по-моему, мы просто обязаны включить их в свой проект — пока кому-нибудь не пришло в голову спросить, почему мы этого не сделали. Нас даже могут обвинить в том, что мы пытаемся скрыть факты. Два случая — разве не странно? Что, если это какое-то новое заболевание? Подумай, что это могло бы означать для фонда. Наша репутация взлетит до…