Как, наверное, тоскливо Маше видеть на волнах свою «Царевну» и не иметь возможности покинуть место своего добровольного заточения. Откровенно говоря, Ольга считала это решение блажью своего царственного брата. Но так решил император.

К счастью, не оправдались пока опасения Ольги насчет того, что в отсутствие Миши они с Машей начнут толкаться локтями, соперничая и выясняя, кто же тут самый главный. Это могло стать серьезной проблемой, ведь не зря говорят в народе – двум хозяйкам на кухне делать нечего. Но нет, молодая императрица проявила известную мудрость и не стала вмешиваться в сферу местоблюстительницы Ромеи, предпочитая продолжать заниматься тем же, чем она занималась и раньше.

Ольга расслабленно сидела в шезлонге, защищаемая от солнца тентом. Как хорошо вот так просто посидеть, не забивая голову всякими глупыми пустяками и не думая о делах…

Но как тут не думать, когда дел просто невпроворот! Пандемия наступает, число зараженных быстро растет. В Троаде пришлось ввести особое эпидемиологическое положение, и было совершенно понятно, что это только начало. Благо они готовились к ней больше года, готовя медицину, инфраструктуру, устраивая курсы для докторов и фельдшеров. Год они пытались устранить просто жутчайший дефицит медицинского персонала в Ромее, да так, чтобы не оголить при этом и саму Россию. Даже более того, в России тоже полным ходом наращивалась численность докторов, фельдшеров, сестер милосердия. А доктора никак не выучишь за год. Поэтому в ИСС призваны даже студенты медицинских факультетов. И конечно же врачей и прочих специалистов активно вербовали по всей Европе и в Америке, предлагая трех- и пятилетние жирные контракты на работу в Единстве. И многие ехали за длинным рублем в далекую Россию. Особенно охотно ехали из разоренной войной и революцией Франции. И не только врачи. Будучи наслышанными о том, что в России и в Ромее специалисты на вес золота и оплачиваются соответствующе, многие срывались с насиженных мест. Кто-то еще надеялся вернуться через года три-четыре, но немало было и тех, кто знал – это навсегда.

Тем более что было куда ехать. В Ромее сейчас настоящий строительный бум и специалисты были нарасхват. Стройки, стройки, стройки. Заводы и фабрики, железные и автомобильные дороги, мосты и организация паромных переправ. Реконструкция Константинополя, строительство железнодорожной магистрали Константинополь – Кишинев через Болгарию и Румынию, улучшение оставленного османами жилья и строительство нового. Много жилья нужно. А сколько строится объектов отдыха и развлечений на побережьях всех окрестных морей, включая районы Нового Илиона, Ликии, Антиохии! Да и о Мраморном с Черным морями не забывали. «Американка» тоже не вечна. Михаил оценивает ее продолжительность еще где-то в год-полтора и уже полным ходом готовится к открытию сезона в 1920 году.

Ольга усмехнулась своим мыслям. Что ж, везунчик Мишкин, возможно, ты и на этот раз угадаешь. В историю про явление Богородицы прагматичная Ольга Александровна верила слабо. В эту душеспасительную историю пусть верят подданные, у нее же было практически стопроцентное доказательство, что эта история несколько притянута за уши. И доказательство это – Маша. Истово верующая набожная итальянка наотрез отказывалась публично что-то говорить на эту тему, и даже в разговоре с глазу на глаз старательно уходила от ответа, из чего можно было сделать логичный вывод о том, что она не хочет брать тяжкий грех на душу. Но откуда-то же Мишкин узнал о грядущей пандемии? И столько времени готовился к тому, чего нет? Впрочем, в слухи об Антихристе Ольга также не верила. Аргумент тот же самый – Маша.

А брат действительно сильно изменился, словно его подменили. Она часто ловит себя на ощущении того, что она не узнает Михаила. Но в любом случае пока Мишкину везет почти всегда, судьба хранит его, и пока царствование Михаила идет во благо России, Ольга будет его поддерживать во всем, независимо от вопросов, которые у нее часто возникают. Так что идем дальше.

Возможно, с курортными стройками можно было бы и подождать, но, во-первых, эти стройки занимали огромное количество рабочих рук переселенцев из русской глубинки, чем облегчали ситуацию с землей в центральных районах России. К тому же строители курортов сразу расселялись из Константинополя по всему побережью, чем разгружали столицу и ускоряли освоение русскими прибрежных территорий. Во-вторых, Миша торопился застолбить место в новом регионе, логично полагая, что ни греки, ни итальянцы, ни французы ждать благоприятной ситуации в России не станут и развернут на новых своих землях свои, опять-таки, курорты. Ну, а в-третьих, ее царственный брат намерен был максимально оставлять в бюджете Единства деньги отдыхающих соотечественников, да еще и привлекать иностранных туристов.

А Ромее нужны были их деньги, да и деньги вообще. Любые. Откуда угодно. Обширная Империя требовала огромных средств, доходы же от рыболовства и транзита грузов и близко не покрывали расходов, промышленность была хилой, а сельское хозяйство в достаточно отсталой с аграрной точки зрения стране пока не могло прокормить даже свое собственное население, и правительству приходилось закупать продовольствие в Болгарии и Румынии, а также ждать регулярных пароходов с зерном из России.

И хорошо еще, что использование Инженерно-строительного корпуса армии и Трудового корпуса Министерства Служения, позволяло существенно экономить на оплате труда, иначе бы уже экономика рухнула, а казна вылетела бы в трубу.

Да, деньги были нужны. Особенно если учесть, что обширные земли Ромеи нужно было срочно осваивать, край был крайне малоразвит, резко непривычен для русского крестьянина, да и местные греки (и оставшиеся в этих краях многочисленные османы) занимали все заведомо «кормовые» места на этих территориях, будучи лучше приспособленными и к особенностям местного сельского хозяйства, и специфике рыболовства, региональной торговли и ко всему прочему. Причем греков, осман, местных армян и прочих в Ромее было изначально несопоставимо больше, ну, а русские вливались лишь тонкой струйкой в общество, которое в ходе войны и сразу после ее окончания начало стремительный передел собственности и теплых мест под солнцем.

Да, «струйка» русских была мощной. Да, за переселенцами стояла огромная и мощная Империя, но переселенцы на новые территории редко когда и где были желанными гостями у местного населения. В общем, заселение территорий было непростым, и дело нередко доходило до кровавых столкновений группировок между собой, и уголовная хроника полнилась происшествиями на этой почве.

Несмотря на это, Ромея, от Константинополя до Антиохии и Иерусалима, стремительно осваивалась русскими подданными. За почти полтора года в Ромею уже переселилось больше миллиона человек из России, а по плану предусматривалось переселить и обустроить минимум 7–8 миллионов душ до 1927 года, и не менее 20 миллионов до 1941-го. Их всех сюда нужно было на чем-то привезти, в дороге и на месте чем-то кормить, дать им тут землю, работу или иное занятие, лечить, учить и всем, что требуется, обеспечить. А Единство не Америка и, тем более, не Дикий Запад, у нас сейчас как-то не принято бросать людей на произвол судьбы в чистом поле. Недаром одним из главных символов нынешнего царствования является лозунг «Империя своих не бросает!».