– Гарсиев Таймасхан Джамбулатович… Тебе это что-то говорит?

Алексею опять отвечали долго. И слышался явный чеченский акцент во многих словах, что удалось услышать.

– Я понял. Ладно, сделаем… Нет, это ты уже своими силами… Нам на улице светиться нельзя. Там слишком много посторонних. Вот и хорошо, только поторопись.

Человек в штатском убрал трубку в кожаный чехол, потом бережно положил в нагрудный карман пиджака.

– Поехали с нами, – сказал Таймасхану и отвернулся, приоткрыл дверцу шкафа и заглянул внутрь. – И быстро, нам некогда… Ты, кстати, чем занимаешься у нас?

– Тренером работаю. В спортивном клубе.

– Кого тренируешь?

– Кто платит…

– Вид спорта?

– Карате киоку-синкай.

– Ладно, поехали, каратист…

– Что, так в кальсонах я и поеду? – спросил Таймасхан с насмешкой.

– Это не кальсоны, насколько я понимаю, а спортивные штаны. Или теперь кальсоны с лампасами выпускают? – съязвил Алексей. – До чего мода опаскудилась…

– Давай-давай, собирайся быстрее, – поторопил и капитан. – Я после ночного дежурства уже засыпаю… – И он демонстративно широко зевнул, показывая полный рот гнилых зубов.

– Мы тоже после ночи, – добавил один из сержантов, но зевать не стал.

Таймасхан никогда не был ярым ваххабитом, носил трусы[2], поэтому не постеснялся снять спортивные штаны и одеть джинсы. Потом принес из коридора, под неусыпным надзором двух сержантов, берцы и стал с удовольствием аккуратно зашнуровывать. После этого одел куртку и протянул руку к человеку в штатском.

– Паспорт…

– Потом, – Алексей сунул паспорт в карман.

– Я готов, – с улыбкой сказал Таймасхан. – А вы готовы?

– К чему? – словно почувствовав недоброе, спросил капитан.

– Вот к этому…

Человек в штатском, повернувшийся в этот момент к Таймасхану спиной, получил удар основанием ладони в затылок и сразу ткнулся лицом в дверцу шкафа, в бессознательном состоянии сполз на пол, размазывая по дверце кровь из разбитого носа. Капитану удар достался более тяжелый – с разворотом на триста шестьдесят градусов каблуком в голову. Таймасхан готов был поклясться при этом, что звучно затрещал вовсе не каблук. Два сержанта стояли чуть в стороне, у выхода из комнаты, и уже тянули руки к кобурам. Доставать их следовало быстрее. И потому первый упал после левого лоу-кика[3], получил мимоходом удар каблуком в лицо, что заставило сержанта поднять к лицу руки и забыть на время про пистолет. А второй сержант, прижатый к стене, получил с разбегу боковой удар локтем в челюсть, дополненный соприкосновением затылка со стеной. Оставалось только к первому сержанту вернуться и отключить его верхним ударом локтем в брегму[4]. Дело сделано. Забрав свой паспорт, на всякий случай, Таймасхан собрал у всех четверых трубки «мобильников» и, естественно, не оставил им оружия. Пистолетов оказалось всего три, у капитана оружия не было, но все три пистолета были с запасными обоймами. И хотя «макаров» не шел в сравнение с привычными «береттами», Таймасхан удовлетворился и этим.

Быстро собрав в дорожную сумку свои вещи, которых у него было немного, он хотел было уже выйти, когда вспомнил, что видел в руке одного из сержантов брелок с ключами. Наклонился, прощупал карман, нашел. Все правильно. Ключи от машины и брелок с сигнализацией. В этом время человек в штатском зашевелился и попытался сесть.

Таймасхан шагнул к нему, носком тяжелого ботинка несильно качнул подбородок, чтобы привлечь внимание. Алексей поднял ничего не понимающие глаза.

– Слышишь, Леха, я тебя о чем попрошу… – присел перед ним Таймасхан.

– Ну… – сказал человек в штатском и предплечьем размазал по лицу кровь.

– Передай Далгату, что он слишком мелкая сошка, и не стоит ему нос задирать. Кто нос высоко задирает, сильно бьется им о землю… Ты понял меня? Сильно бьется носом о землю после того, как получает в лоб пулю… Слово в слово передай, чтобы ошибки не было.

– Понял, – угрюмо сказал человек в штатском. – Я передам. Только сдается мне, он тебя уроет…

– Я не таких урывал… При первом суетливом движении он может смело заказывать себе могилу. Так и скажи…

– Скажу с удовольствием. И буду тебе благодарен, если ты его уроешь… А потом я тебя. Я такого не прощаю… Трубку отдай! Это подарок дочери.

– Когда меня урывать будешь, тогда и заберешь, – ответ прозвучал спокойно и убедительно. – Я ее, по твоей просьбе, сберегу… До встречи.

На прощание Таймасхан нанес последний удар – рукояткой пистолета в лоб. Кажется, не перестарался, и если человек в штатском очень постарается, то выживет…

* * *

Дверь была обита толстым утеплителем и коричневой мягкой искусственной кожей, обита аккуратно, и выглядело все красиво, однако звукоизоляция была полной, и поэтому стучать в такую дверь было бесполезно. Приходится открывать и спрашивать разрешения войти.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Разрешите войти?…

– Здравствуй, Андрей Вячеславович. Проходи… Садись.

Подполковник Судоплатов шагнул вперед, выдвинул из-под стола для заседаний стул, сел, ожидая и не совсем понимая, для чего вызвал его в этот ранний воскресный час командир бригады полковник Барсук. Вызвал прямо с дачи, оторвав от любимого занятия – колки дров. Хотя домик на даче был, по большому счету, летним, если печь хорошенько протопить, и весной, когда морозы даже ночью не велики, можно там неплохо проводить время вдали от городского шума. Андрей Вячеславович этот домик строил сам с привычной для себя аккуратностью и не допускал существования щелей, через которые может уходить тепло. Он любил здесь уединяться в свободное от службы время. И вот, зачем-то вызвали… Хотя в армии и не положено спрашивать, для чего тебя вызывают. Тем более, в таких частях, как спецназ ГРУ, то есть, находящихся в постоянной боевой готовности.

– Ты у нас давно в Чечне не был? – спросил Барсук.

Вопрос прозвучал неопределенно и неконкретно, и, естественно, подумалось, что предстоит командировка в горячую точку. В подобные командировки Андрей Вячеславович с тех пор, как с должности командира роты перешел на штабную работу, уже не ездил, и, говоря по правде, слегка скучал без этого, потому что в душе оставался все тем же боевым линейным офицером. С его нынешней должности заместителя командира бригады по боевой подготовке в Чечню могут отправить только в том случае, если необходимо кого-то заменить в связи с какими-то форс-мажорными обстоятельствами.