Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Питер кивнул:
– Да. Значит, она не здесь.
– Я теперь жалею, что не согласился охранять Китайский зал, – со вздохом промяукал Борис. – Там ужасно скучно и можно неплохо выспаться. А после нашей ссоры всё пошло наперекосяк. Ну ладно, где ищем дальше?
Глава седьмая
Бьянка сидела сгорбившись у дверцы кукольного домика и гадала, как же теперь быть. Сначала ей совсем не хотелось, чтобы её спасли котята. Подумать только, она повелась на крысиные уловки! Таша, Борис и Питер поднимут её на смех. Однако выбора не оставалось. И было бы лучше, освободи её кто-нибудь из котят, а не Старик или другой сотрудник музея.
Бьянка приподнялась на задних лапах и закричала:
– Помогите! Я застряла!
Оказалось, звать на помощь не так просто. Выходило почему-то слишком тихо. Её ведь никто не услышит!
– Таша! Борис! Питер! Помогите!
Нет ответа. Да и с чего бы ему быть? Бьянка печально опустила взгляд. Наверняка остальные сейчас спят в уютном подвале. И даже не думают её искать. Особенно после того, как отвратительно она себя сегодня вела…
Бьянка пристыженно мяукнула и потёрла уши лапкой. Ей всегда становилось чуть легче, когда она умывалась. К сожалению, и здесь всё пошло не так. Она нечаянно задела миниатюрные напольные часы, и раздался тихий звон. Кошечка растерянно огляделась. В кукольном доме она чувствовала себя великаншей. Даже создавалось впечатление, будто он постепенно уменьшается… Бьянка поёжилась. Нет, глупости. Не может такого быть. Просто на неё влияет то, что она оказалась взаперти.
Кошечка ещё раз позвала на помощь, и в голосе сейчас слышалась паника. Однако ей снова никто не ответил.
Бьянка зашипела и свирепо полоснула когтями подставку для зонтиков. А потом развернулась и унеслась в гостиную, где стоял камин с нарисованным над угольками огнём, но труба и в самом деле вела на крышу. По крайней мере, там виднелось отверстие. И на кухне вместе с поварихой пила чай кукла с измазанным сажей лицом. Очевидно, трубочистка.
Бьянка протиснулась в узкий проём над нарисованными углями и попыталась залезть в трубу.
Та оказалась очень тесная и гладкая внутри: даже не за что ухватиться. Однако от страха в Бьянке проснулись свежие силы, и она упорно царапала деревянную поверхность, карабкаясь вверх. Пока вдруг не осознала, что застряла намертво. Похоже, труба сужалась кверху, а может, дерево погнулось от старости. Причина не так важна. Главное, что Бьянка не могла ни подняться, ни спуститься. Она принялась отчаянно мяукать.
– Помогите! Пожалуйста! Спасите! Таша! Мама! Кто-нибудь! Вытащите меня отсюда!
Вскоре она обессилела и рухнула обратно в камин, где больно ударилась о миниатюрную кочергу и лопатку.
Бьянка легла на коврик у камина и жалобно запищала.
Вдруг её увидит кто-нибудь из сотрудников? Как же они рассердятся!
Она вздрогнула от ужасной мысли. А если её вовсе не найдут?!
Неужели она застряла в этом кошмарном домике навсегда?
– Наконец-то она перестала выть, – сказала Дасти, выглядывая из-за деревянной лошадки. – Я уж боялась, что на шум сбегутся другие котята!
Моррис поморщился:
– Разве не этого мы хотели? Ты говорила, что мы со всеми разберёмся.
В последнее время музейные коты особенно сильно наседали им на хвост, и крысы были твёрдо убеждены, что в этом виноваты как раз котята.
Дасти кивнула:
– Конечно! Одна есть, осталось трое! Осуществим наш план мести!
Крысы посмотрели на неё с восхищением. Из Дасти получался прекрасный оратор.
– Только сначала придумаем, как мы всё это провернём, – поспешно добавила она. – И, согласитесь, будет нехорошо, если остальные придут и спасут беленькую кошку?
– Разумеется, – проворчал Лютер. – Маленькая ведьма! Так ей и надо. Пусть посидит взаперти одна!
Пип обхватил хвостик лапками и захихикал:
– Представьте, каково ей торчать в домике со всей этой гипсовой едой!
Крысы злорадно рассмеялись и выбежали из Кукольного зала на поиски настоящих вкусностей.
Бьянка тем временем забралась на зелёный бархатный диван и растянулась на нём, грустная и одинокая. Она свернулась в пушистый белый клубочек и погрузилась в беспокойный сон. Ей снились причудливые кошмары, как она застревает в трубе, а нарисованный огонь разгорается всё ярче и начинает поджаривать кончик хвоста…
В конце концов она проснулась, и комната показалась ей ещё темнее прежнего. Даже с кошачьим зрением сложно было различить силуэты кукольной мебели. Наверное, наступила уже середина ночи. Бьянка села на бархатном диванчике и жалобно замяукала. Если бы только она не была такой упрямой и вредной, ничего подобного не случилось бы!
А теперь никто даже о ней не вспоминал. Никто не беспокоился.
Может, всё-таки уйти из музея? Если, конечно, она выберется отсюда…
Сначала Бьянка отбросила эту мысль, когда сильно разъярилась на крыс в Зале динозавров и позволила гордости музейной кошки затуманить ей разум. Она помчалась за грызунами и в итоге угодила в ловушку. И никто не пришёл её спасти. Ни мама, ни брат с сестрой, ни Питер!
Бьянка вжалась носиком в подушку и горько завыла.
Глава восьмая
Таша, Борис и Питер целую ночь бродили по залам в поисках Бьянки. Им встретились старшие кошки, охранявшие музей, но все они знали о ссоре Бориса и Бьянки и не воспринимали исчезновение кошечки всерьёз. Никто за неё не беспокоился.
Наконец, когда было уже так поздно, что почти что рано, котята устроились на мягком сиденье старого трамвая в Галерее транспорта. У них больше не хватало сил даже на то, чтобы спуститься в подвал. Питер так вымотался, что Борису пришлось затащить его на сиденье за шкирку.
– Только чуть-чуть вздремнём, – сказал Борис и зевнул, а Таша кивнула.
– Поспим, а потом продолжим искать, – сонно пробормотала она. – Разбудим друг друга, да?
Питер прикрыл мордочку хвостом, чтобы не замёрзла (в большом зале было довольно прохладно), и прошептал:
– Да, конечно…
Таша очнулась от гула шагов и сразу вскочила на лапы, вздыбив шерсть и распушив усы. В зале было очень светло:
