«Гениальное решение, Лях! — она знает, что я уже в сознании. — Именно в момент атаки функций выключится на пятьдесят шесть секунд! Просто, мать твою, идеально подобранное время! Что за хренов героизм?»

«Ань, ну че ты? Зато какая идеальная возможность растопить ледок между мной и Стрельницким! Поверь, я все просчитал!»

«Просчитал он! — бухтение становится чуть тише. — А если бы тромб? Кровоизлияние в мозг? Это очень тяжело восстанавливается, чтобы ты знал! У тебя тело не готово к таким нагрузкам! А бросили бы тебя? Или Кузнецов не понял, что ты там ему сказал! Нет, я понимаю, что как Аналитик ты не уступаешь сейчас мне, но это был неоправданный риск!»

«Принято, коллега! Постараюсь больше такого не делать. Но, согласись, момент был очень удачным».

«Согласна…» — неохотно кивает напарница. Она тоже просчитала ситуацию.

Я не знаю, почему функции (или наемники) решили вскрыть свою очередную законспирированную ячейку именно в тот момент, когда я выбрался в гости к императору российскому, но был им отчасти благодарен. Стрельницкий встретил меня более настороженно, чем я на то рассчитывал, а значит наше сотрудничество грозило закончится быстрее, чем я мог бы проработать план.

Но удар поставил под угрозу жизнь самодержца, и мне удалось его спасти. По чистой случайности просто оказавшись рядом, и применив свои особые возможности. После такого глава государства хоть чуточку, но проникнется ко мне приязнью. Больше будет помогать, меньше мешать — профит. Нет, реально, если бы покушения не состоялось сейчас, мне стоило бы организовать его самому.

Ну а в том, что напали «спящие агенты», то есть люди, входящие в систему охраны императора, я не сомневался. Штурм где-то на периферии, запуск протокола эвакуации первого лица, и настоящие убийцы в тайном проходе — все это говорило только об одном. Атаковали «свои».

Неясным оставалось только одно. Почему именно сейчас? Самый паршивый ответ, который буквально напрашивался — где-то прошел слив. Пока мне организовывали встречу, кто-то проболтался. А Аналитики врага сумели понять, кто идет в гости к русскому царю.

— Федор Михайлович, меня уже можно поставить на ноги. — слабым голосом произнес я, открывая глаза. — Спасибо, что вытащили оттуда.

Маршал чуть замедлил бег, глянул на меня, и хмыкнул.

— Ты не тяжелый. Пока понесу. Всяко быстрее будет, чем сам ковылять станешь. И, тебе спасибо! У противника был гранатометный комплекс. Если бы не твое предупреждение…

Отлично! Он понял все, что я хотел сказать теми обрывистыми фразами-командами. И меня унес, и коридор приказал зачистить.

— Стрельницкий в порядке?

— Беспокоишься за него? — еще один смешок.

Все-таки, нравился мне князь. Какой-то он… правильный, что ли. Вроде, так близко к Олимпу, а не скурвился. Не превратился за — сколько ему лет? Сотни полторы ведь, не меньше! — в пупа земли, одержимого только своими хотелками. И с чувством юмора все нормально. Видать, крепкая была закваска.

— Ну, как… Если он помрет, будет сложнее. С кем-то другим придется договариваться. А мы уже вроде ударили по рукам.

— Императора вывели. Недавно наши маршруты разошлись, куда он направился — я не знаю.

— А мы?

— К вертолетной площадке. Получим «добро» от зенитчиков, и вылетаем обратно на базу.

— А потом?

Меня интересовало, не порожняком ли мы слетали. С одной стороны, император уже почти дал добро на накачку меня всеми секретными разведданными, но с другой стороны — после покушения мог и передумать. Например, вбить в свою венценосную голову, что от меня лучше держаться подальше.

— А потом тебя отвезут в один очень хорошо защищенный и секретный бункер, где дадут доступ к нужной для работы информации.

Фуф, сработало! Не впустую день прошел.

— Денис, я чего спросить-то хотел… — судя по тому, что Кузнецов перешел с бега трусцой на быстрый шаг, мы уже почти добрались до выхода к вертолетной площадке. — А ты когда успел чуаном обзавестись? Ты же постоянно под колпаком находился. Сперва люди комитета тебя вели, потом мои подключились. Нет, там были, конечно, белые пятна, но…

Он мог спрашивать это для императора. Или для себя — из любопытства. А я мог ничего ему не отвечать, либо наврать с три короба про свои сверхновусовские возможности. Но мне почему-то показалось правильным сказать ему правду. Князь пока был единственным человеком, который не обманул моего доверия ни разу. И старался играть честно.

Да даже если он для Стрельницкого информацию собирает, что с того? С тем же успехом, я могу свою правду объявить ложью. Или заставить власть имущих ломать голову над тем, когда я был честен, а когда врал.

— Шутите, что ли, Федор Михайлович. — как раз в этот момент маршал остановился и поставил меня на ноги? — Я просто блефовал, чтобы Кириллу в голову дурные мысли не попали.

— Вот ты жук! — восхитился Кузнецов. — А я ведь поверил!

«Но этим вопросом, кстати, стоит озаботится. — катнул я мысль Кукле. — Нам не помешает 'план Б».

«Сперва мне! Ты обещал!»

Обещал? Когда? А, ну точно! Перед отлетом домой. Кукла сказала, что на Земле, она снова хочет иметь свое собственное тело. Я вспомнил это только сейчас.

Эпизод 4. POV Стикс

Снова этот мальчишка! Сорвавший акцию с младшей Кузнецовой, угробивший Пластика, выживший в дорожной перестрелке и теперь вот спасший Императора от покушения! И до сих пор живой и невредимый! Стикс чувствовал, что при одной только мысли об этом школьнике, у него начинает подрагивать уголок глаза. Верный признак потери контроля.

Операцию готовили в спешке, но просчитано было все. Союзники предоставили последних спящих агентов из числа охраны Стрельницкого, люди Стикса осуществили отвлекающий удар, который позволил ударной группе проникнуть в подземный ход. Известно было, что императора в случае атаки будут уводить именно через него. Где его и должны были встретить боевики.

Но государь спасся. Боевики мертвы. А Стиксу предстоит отчитываться за провал перед союзниками. У которых, в обмен на проведение этой акции, он выторговал много всего нужного ему в борьбе.

И виной всему — тут уже без вариантов — мальчишка, с которым Стрельницкий встречался во дворце!

Еще когда союзники запросили помощи в операции, Козырь напрягся. Убить императора — это хорошая цель. После его смерти воцарится хаос, плодами которого он сможет наилучшим образом распорядиться. Но оговорка — приглашенный на аудиенцию молодой человек тоже