пригласил гостя присесть и обрушил на него лавину вопросов, касавшихся подробностей его жизни: кто родители? кто жена? есть ли дети? есть ли родственники за границей? где учился?.. И вдруг совершенно неожиданный вопрос: знаком ли с Кариной Титаровской? Быстров ностальгически заулыбался и признался, что в университете дружил с нею. Кэгэбэшник дал ему пачку фотографий женщин, среди которых гость должен был указать на Карину. Он опознал её без труда, отметив про себя, что фотография свежая, недавняя, где Карине уже крепко за сорок. «Вы не ошиблись, товарищ Быстров, это Карина Титаровская, – сказал кэгэбэшник и задумчиво добавил: – Красивая, здоровая и талантливая женщина… и, к сожалению, бездетная. Непорядок. На прошлой неделе она приезжала к нам и в тот же день укатила назад в свой Питер».

Затем кэгэбэшник поздравил Быстрова с прохождением первого этапа допуска к работе в пещере и тут же постарался испортить ему настроение:

– Теперь мы можем перейти к самому важному пункту – к проверке вашего здоровья, насколько оно позволяет вам влиться в ряды нашего коллектива.

– Что вы имеете в виду? – спросил Быстров не без раздражения.

– А разве вы не знаете, что практически каждый из нас является носителем всевозможных вирусов, бактерий, грибков и прочих патогенных гадостей. Моя задача, дорогой Николай Михайлович, – защитить коллектив нашего научхоза от неожиданных инфекций. Ведь мы живём здесь годами в полном отрыве от Большой земли.

– Господи, сколько же ещё проверок меня ждёт?

– Да, не волнуйтесь, вы, товарищ Быстров, – кэгэбэшник наградил гостя располагающей улыбкой. – Или вы всё-таки что-то от нас скрываете?

Этот этап допуска занял неожиданно мало времени – чуть более получаса. Приятный паренёк в белом халате взял довольно много крови из вены и почему-то маленький кусочек кожи со спины. Затем Быстрову было предложено подождать минут 30-40 до получения результатов анализа. Он сел в мягкое кресло и вскоре задремал – сказалось утомление от событий бесконечного дня. Очнулся от лёгкого постукивания по плечу. На него смотрел добродушно улыбающийся кэгэбэшник.

– Дорогой Николай Михайлович, мы завершили анализ ваших образцов. В целом вы на удивление здоровый человек, но один сущий пустячок – дремлющий вирус герпеса – вызвал у нас беспокойство. Поэтому при всём уважении к вашим заслугам вы должны – увы! – нас покинуть. Катер ждёт вас. Прощайте, Николай Михайлович, было приятно познакомиться. – Увидев на лице гостя выражение возмущённого недоумения, кэгэбэшник проникся участием: – Николай Михайлович, ради бога, не переживайте. Вы даже не представляете, как вам на самом-то деле повезло!

– Извините, – сбивчиво заговорил вконец обескураженный Быстров, – я просто не знаю, как реагировать на ваш отказ. Жаль, что вас напугал мой, вероятно, очень крепко спящий вирус герпеса. Мне так хотелось ознакомиться с фауной ваших пещерных озёр. Странно получается, ведь я такой длинный путь одолел… Ну что тут поделаешь? Похоже, придётся прощаться. До свиданья. Извините, не знаю, как к вам обращаться, – Быстров, вымучено улыбнувшись, протянул кэгэбэшнику руку.

– До свиданья, Николай Михайлович! – кэгэбэшник с готовностью пожал руку гостя. – Искренне желаю вам успеха. А зовут меня Фёдором.

– А по батюшке?

– Товарищ Быстров, не злоупотребляйте нашим гостеприимством! – улыбка слетела с бледного лица Фёдора. – Не забывайте, вы на секретном объекте.

«Интересный тип, – подумал Быстров, – да и кэгэбэшник ли он?»

Через пару дней после возвращения в Городок Быстров встретил в институтском коридоре директора, который, увидев его, ахнул от удивления.

– Николай Михайлович, почему вы здесь, а не на Севере диком, где, как известно, «стоит одиноко на горной вершине сосна…» и так далее по Лермонтову?

– Увы, не прошёл по здоровью.

– Чем же вы им не угодили?

– Дремлющий вирус герпеса.

Владимир Иванович вскинул косматые брови.

– Так ведь этот вирус практически в каждом из нас дремлет. Диковинная причина отказа. Просили прислать кого-нибудь из перспективных сотрудников, вот я и выбрал вас. Чёрт знает, что у них в головах!

На этой точке поток воспоминаний Быстрова оборвался, и снова его реальностью стал гостиничный номер в Петербурге начала сентября 2010-го года.

6

Утром позвонила Арина.

– Николай Михайлович, я хотела бы с вами встретиться.

– Ради бога, Ариночка. Назначайте время и место.

– Как вам пять вечера у входа в Русский музей?

– Подходит.

Быстров прибыл к месту встречи без пяти пять. Арина уже ждала его. Они прошли в Михайловский сад и сели на незанятую скамейку.

Шелестела листва старых лип и дубов, сверкало зеркало живописного пруда. И снова Быстров перенёсся в своё прошлое: те же деревья, тот же пруд и точь-в-точь та же девушка рядом с ним.

Начала разговор Арина:

– Пожалуйста, расскажите мне побольше про ту вашу сокурсницу, столь якобы похожую на меня.

– Карина была замечательная девушка, – мечтательно ответил Быстров.

– Почему «была»?

– Потому что умерла лет десять тому назад. Рак лёгких. Слишком много курила. Надеюсь, вы не курите?

– Бог миловал.

– Значит, чем-то вы от Карины Титаровской всё-таки отличаетесь.

– Николай Михайлович, – лицо девушки напряглось, – вчера, говоря о своих родителях, я не решилась в присутствии Олега кое в чём признаться… Вы угадали, я приёмная дочь. Меня взяли из дома малютки.

– Как вы это узнали?

– Случайно. Лет семь назад, роясь в старых вещах, невесть когда заброшенных на антресоли, я наткнулась на чемоданчик с документами. Среди них было и свидетельство моего удочерения.

– Там был указан адрес учреждения, выдавшего документ?

– Да. Свидетельство было оформлено в каком-то сибирском городке с незнакомым названием. Честно сказать, я и позабыла это название, помню только, что оно начиналось с буквы «Т».

– Тюмень, Тобольск, Томск, Тайшет, Тында…?

– Нет-нет, я тогда поискала тот город по именному указателю в атласе-нет СССР. Он оказался где-то на Севере Сибири.

– Может быть, Тикси?

– Нет-нет… Точно не Тикси, – Арина немного помолчала и наконец, собравшись с мыслями, продолжила: – Поначалу у меня было желание найти своих биологических родителей, но потом я подумала, зачем искать людей, которые отказались от своего здорового ребёнка? Наверное, какие-нибудь алкаши или бомжи, – слёзы наполнили прекрасные глаза Арины, живо напомнив Николаю Михайловичу картину его расставания с Кариной.

– Да, конечно, зачем вам их искать? Вы уже выросли, и, сдаётся мне, вас воспитали прекрасные люди.

– Николай Михайлович, позвольте мне скопировать фотографию той Карины из вашего ноутбука. Она, понятное дело, не может быть моей матерью, но всё-таки меня почему-то волнует наше заметное сходство.

– Да никаких проблем. Ведь для этого даже интернет не нужен. Здесь под сенью старого дуба и скопируем. Давайте вашу флэшку. К сожалению, Карина не может быть вашей матерью по одной простой причине –