Когда я прежде что-то слышал об индийских монастырях, то воображение рисовало небольшие тибетские храмы, затерянные в глуши, на гребнях Гималайских гор, лишенные суеты и многолюдности. Гораздо позже, в дни моих одиноких скитаний по Индии, я наблюдал некоторое подобие таких представлений. Но ашрам Саи Бабы представлял собой нечто совершенно противоположное. Это был колоссальный комплекс разных строений, раскинувшийся на огромной территории размером с райцентр. Кроме огромного красивейшего храма, по-местному «мандир», в ашраме находятся резиденция Бабы, многочисленные общежития для паломников, виллы для ВИП-гостей, музеи, образовательные учреждения. Словом, ашрам – это такой уездный город N, в котором оказалось полным-полно русских. Почти как в летний сезон на курорте в Крыму: русская речь через одного.

Поскольку у меня не было ни денег, ни документов, а перевод от Виталика задерживался в связи с выходными, Андрей временно расселил меня по самому дешевому варианту: в общежитии для иностранцев. Сам при этом предпочел остановиться в гостинице за пределами ашрама. Остальные паломники расселились в общагах подороже, где были двухместные номера.

– На территории не пить, не курить, не трахаться, матом не ругаться! – проинструктировал Андрей меня, бегло осмотрев мое пристанище. – Я сегодня обещал провести семинар для одной ВИП-группы из Тюмени. Вечером буду занят. Завтра навещу тебя и покажу, где тут можно поесть. И проведу тебе блицэкскурсию.

После того как он растворился в пестрой толпе паломников, я остался один на один с новой духовной реальностью. Честно говоря, мне стало не по себе. Во внушительных размеров зале, расположенном на задворках ашрама, помимо меня было еще человек двадцать иностранцев. В основном люди среднего возраста, одетые в такие же неопределенного вида хламиды, как и я. Спали на полу, на грязных матрасах. В отличие от меня, у других паломников было свое постельное белье. Были заняты не все спальные места: наверно, в «сезон» сюда набивается человек сорок—пятьдесят. Похоже на складской ангар, но там-то из мебели есть хотя бы стеллажи. А здесь…

В первую ночь я никак не мог уснуть, хотя свет отрубили рано – часов в девять. Темнеет в этих местах вообще рано. Я лежал и слушал, как со всех сторон раздавался храп, воняло немытыми телами, дихлофосом и сортиром. Да-а, еще накануне я совсем иначе представлял себе начало своей духовной жизни в Индии.

Нечеловеческим усилием подавив в себе брезгливость, я улегся-таки прямо в одежде на грязный матрас, пытаясь абстрагироваться от окружающей меня обстановки, но тут у меня неожиданно начало сильно чесаться тело. Сначала подумал: совсем нервы сдают. Через какое-то время запустил руку под майку и сообразил, что по мне ползают в большом количестве отвратительные мелкие насекомые. Клопы! Матерясь почем зря, я подскочил со своего лежбища и вылетел из помещения. Во мне снова поднялось мощное желание бросить все к чертовой матери и бежать обратно в Россию. Неважно как, лишь бы поскорее убраться из этого гадюшника!

Наплевав на предостережения Андрея, я обреченно уселся у входа в корпус и закурил. Тут же из темноты нарисовался какой-то индус, который очень эмоционально жестами и окриками предложил мне выбросить сигарету. Пришлось повиноваться. К тому же воспоминание об отсутствии паспорта и денег поставило все на свои места. Я был тут на птичьих правах. Строго говоря, даже и не я. Прямо Чебурашка какой-то. Впрочем, нет, у Чебурашки поначалу были ящик с апельсинами и будка телефонная. Приходилось ждать перевода от Виталика и терпеть. Глаз в ту первую ночь я так и не сомкнул.

Приблизительно в два часа ночи по местному времени среди моих сокамерников началось броуновское движение. Они вставали, выходили в туалет и куда-то шли дальше, продирая по пути глаза. Света и прочих бытовых излишеств в «складском» общежитии не было. Я поинтересовался, куда они идут. Оказалось – занимать очередь на утренний даршан с Саи Бабой. Я не очень понял, что это такое, но на всякий случай пошел вместе со всеми. Перед высокой оградой снял обувь. Люди с сонливыми и угрюмыми лицами поднимались по лесенке на высокий помост, их досматривала беспристрастная охрана и пропускала в предбанник огромных размеров зала. Там все усаживались рядами на гладкий холодный пол. Кто-то продолжал дремать, кто-то перебирал четки, кто-то шевелил губами. Все при деле. Несколько мужиков переговаривались между собой. Отдельные граждане с просветленными лицами застыли в позах лотоса. Я проникся к ним невольным уважением – мне-то сидеть тут совсем не по кайфу было. От нечего делать я оглядывался в поисках своего нового знакомого. Но Андрея видно не было.

По другую сторону симметрично разделенного зала размещались женщины. Постепенно они сливались в пестрый узор из разноцветных пятен-сари. В этом месте наблюдений я вздремнул: усталость брала свое. Встрепенулся оттого, что в наших рядах происходили какие-то перемены. Народу было полно. Сидящие с краю в линии граждане выходили по очереди и вытаскивали из рук людей со строгими лицами какие-то номерки. После этого ряды послушно поднимались и шли в большой зал, перед которым стоял еще один кордон охраны. Там снова все усаживались на мраморный пол. Плечом к плечу – как селедки в банке. Большинство людей приходили с какими-то подушками-седушками и ковриками. Мне же снова пришлось сидеть прямо на холодном полу. К тому же подступила очередная волна брезгливости – стараясь прижаться ко мне поплотнее, сбоку пристроился немытый-нечесаный индус, который все время ожидания сосредоточенно ковырял в носу и периодически с любопытством пытался дотронуться до меня большим пальцем ноги.

Неожиданно сзади послышалась русская речь с легким южным акцентом. Я прислушался.

– А теперь сосредоточься! В мандире исполняются все желания! Вот Александр Иванович из соседней станицы пожелал, чтобы у него новая машина была. И что ты думаешь – через полгода в лотерею «Ниссан» выиграл! Хорошо бы и нам квартиру получить. Или хотя бы машину… Программируй себя на удачу!

Позже я слышал много подобных высказываний о материализации желаний в мандире и даже считаю их частично реалистичными. Тогда же все впечатывалось в мозг как откровение другой, незнакомой мне жизни: странноватой, диковатой и страшноватой. Для меня начался период, когда каждая случайная вроде бы встреча несла в себе необъяснимый энергетический заряд, подталкивающий меня к чему-то новому. Каждый из людей, с кем я так или иначе пересекался, приносил какую-то историю, фразу, намек, которые после оказывались для меня исключительно полезными и важными. Значение случайных встреч я начал осознавать много позже.

Ожидание непонятно чего затянулось еще часа на полтора. Все тело у меня затекло, хотелось одновременно есть, курить и спать. Наконец легкий шепот пронесся по рядам. Я посмотрел туда, куда и все: из раскрытых ворот, тяжело ступая, вышел Некто с роскошной кудрявой шевелюрой. Он медленно прошел вдоль рядов, в которых началась эйфория. Люди вскакивали, экстатически хлопали в ладоши, падали ниц, рыдали. Загадочный Некто указал рукой на нескольких человек, которые с благоговением последовали за ним в дверь, находившуюся в центре зала.

– Счастливые! – с завистью донеслось от моих соседей сзади. – Их Баба на интервью взял! А мы опять как лохи! Уже третью неделю каждое утро ходим, а толку – ноль…