Во-вторых, мужчин волновали половые отношения в браке, точнее, соответствие женщины как сексуального партнера. Согласно «Кармен…», если женщина «проявляет желание в отношениях», это «показывает ее развращенность и порочность». Далее автор утверждал, что порядочная женщина не «совершает акт Афродиты неестественным образом». Недопустимы были оральный секс с женой и фелляция со стороны жены. Можно предположить, что людей беспокоило, чтобы отношения с женой не походили на сексуальные развлечения с рабыней или проституткой. Еще мужчины боялись, как бы жена не оказалась лесбиянкой. Артемидор более великодушен в своих предположениях, чем «Кармен…», позволяя женщине получать наслаждение от полового акта. Правда, жена должна быть покорной: «Соединяться со своей женой, когда она к тому охотна, податлива и не противится, одинаково к добру для всех: ибо жена есть для сновидца его ремесло или занятие, доставляющее ему удовольствие, или же то, над чем он начальствует и властвует, как над женой. Сон означает, что от всякого такого будет ему выгода, потому что и от выгоды людям приятно, и от любовных соединений приятно. Если, однако, жена неподатлива и противится, то значение сна противоположное» (Сонник, 1.78). В соединении мужа с женой «естественным» являлось положение лицом к лицу (1.79), другие же, включая сзади и стоя («люди используют эту позицию, когда не имеют постели или подстилки»); когда женщина стоит на коленях или лежит ничком, а также когда женщина располагается сверху мужчины, считались «порожденными их развращенностью, распущенностью и пьянством…». При этом не важно, как смотрела на это женщина, хотя, как сказано выше, Артемидор признавал за ней право получать наслаждение от акта. Поэтому желание подходило для половой жизни в браке, в котором оба партнера верны друг другу, и жена оставалась скромной и пассивной, а не выступала «в роли гетеры».

Еще люди спрашивали, не закончится их брак разводом или даже убийством, например, жена могла отравить мужа. Очень часто говорилось о разводах, много астрологических предсказаний о жене, ушедшей от мужа; похоже, это очень распространенный случай. Артемидор тоже часто писал о разводе, доказывая, что он был частым явлением. В основном мужья опасались разводов, так как после них жены забирали свое приданое.

Для благополучного брака было нужно иметь детей, поэтому многих интересовало: не окажутся ли он или его жена бесплодными, сколько у них будет детей, будут ли они (как отмечалось во многих астрологических предсказаниях) «хорошими детьми»? Люди предпочитали иметь мальчиков; недаром «младенцы мужского рода [увиденные во сне] – это хорошо, а женского – плохо» (Сонник, 4.10). Нигде не упоминалось о детоубийстве, абортах или предохранении, так как иметь мало детей или вообще оказаться без них – это было самым большим горем для семьи.

Дети находились в полной власти отца. Отношения между ними могли быть плохими или не очень, но ожидалось, что они обязательно будут хорошими, поскольку родители обеспечивали детей всем необходимым и заботились о том, чтобы оставить им наследство. Между двумя поколениями часто ощущалась напряженность, так как родителей не удовлетворяли недостаток почтительности к старшим и беспечное отношение к имуществу и накопленным ими средствам. Взрослые интересовались, будет ли у их чад много детей, будут ли они ладить друг с другом, в первую очередь это касалось отношений между братьями. Беспокоились о том, что дети часто ссорятся друг с другом, что выходило для семьи боком. Если оставить в стороне малые семьи, судя по всем сведениям встречавшиеся крайне редко, то в больших семьях ссоры и раздоры, казалось, были обычным явлением.

Я уже говорил о роли секса в браке, но стоит посмотреть в целом на половую жизнь простых людей. Понятно, что мужчина вступал в интимные отношения с женой ради продолжения рода; однако определить другие аспекты этой жизни оказалось труднее. В трудах элиты, особенно Овидия, Марциала и Ювенала, а также историков, риторов и авторов почти всех родов литературы содержатся сведения о мужской половой активности. При всем ее разнообразии и сложности подавляющая часть мужской элиты придавала огромное значение своему доминированию и стыдилась подчиненной роли, имея в виду, что все виды секса, будь то гетеросексуальный или гомосексуальный, оценивались как особые отношения господства и подчинения. Поэтому допустимость любой формы половых сношений зависела не столько от ее физиологии, сколько от того, кем являлись партнеры и какую роль в них играл конкретный человек. Отношения могли быть с людьми разного или одного пола, различного гражданского статуса (с рабами или со свободнорожденными), разного семейного положения (имевший семью партнер или нет); оплачиваемыми или бесплатными; целью продолжения рода или получения сексуального удовлетворения, но оставалось главное: какую роль играл во всем этом человек – доминантную или подчиненную. Каждый вид интимных отношений оценивался по тому, насколько он соответствовал общепринятым «правилам игры»; и понятно, что все это было очень сложно.

При условии соблюдения общественных норм помимо половых отношений в браке допускались и другие, самые разные их виды. Интересно, что в литературе мы не находим характеристику человека как «гомосексуального» или «гетеросексуального». Вообще в латыни нет определения «гомосексуал» или «гетеросексуал». Правильнее говорить о специфических актах и ситуациях в культуре элиты, которая никогда не ставила под сомнение важность мужского доминирования как модель поведения и самоидентификации мужчины.

Вопрос в том, можно ли эту изменчивую модель сексуального поведения применить к простым людям? Оказывается, они тоже смотрели на половые отношения с точки зрения доминирующей или подчиненной роли. Выразительным доказательством приравнивания мужества к сексуальному насилию служит праща. На свинцовых снарядах, по форме напоминающих желудь, были обнаружены надписи, адресованные противнику: на некоторых выцарапаны просто два слова «На, получай!», но во многих использован колоритный сексуальный язык, ясно выражавший превосходство. Эти glans (в латыни «пенис» и «праща» обозначаются одним словом), оставшиеся от войны против Октавиана, а затем Августа, имеют надпись «Я ищу задницу Октавиана» (CIL 11.6721.7) – и это еще самое приличное выражение; все они связаны с половым проникновением как образом доминирования. И такое представление о превосходстве выражали рядовые солдаты.

В магических папирусах тоже содержится это представление об агрессивной мужской сексуальности. Многие амулеты и заклинания предназначались для того, чтобы подчинить женщину мужчине; порой в самых жестких выражениях: «Положи мирру на горящие угли и повторяй это заклинание: „Ты, Змирна (т. е. мирра), самая жгучая и могущественная… Все называют тебя Змирна, но я называю тебя Пожирательница и Сжигательница Сердца… Я посылаю тебя к Х, дочери Y, служить мне против нее и привести ее ко мне. Если она сидит, пусть она не сможет сидеть; если она с кем-то разговаривает, пусть не сможет говорить; если она к кому-то идет, пусть не сможет к нему прийти… если она ест, пусть не сможет есть; если она кого-то целует, пусть не сможет его поцеловать… Пусть она думает только обо мне, хочет меня одного, любит меня одного и выполняет все мои желания… Проникни в нее сквозь ее душу и останься в ее сердце и жги ее внутренности, ее грудь, ее печень, дыхание, кости и мозг до тех пор, пока она не придет ко мне любить меня и исполнять каждое мое желание. Как я жгу тебя, а ты могущественна, так ты должна жечь ее мозг, женщины, которую я люблю, сжечь его полностью и вырвать ее внутренности и каплю за каплей проливать ее кровь, пока она не придет ко мне“» (PGM 1: 121—4).