litbaza книги онлайнИсторическая прозаВокруг трона Медичи - Елена Майорова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 55
Перейти на страницу:

Семья Торнабуони отличалась сплоченностью и большой взаимной привязанностью. Брат Лукреции, Джованни, заказал знаменитому живописцу Доменико Горландайо цикл фресок для украшения своей фамильной капеллы во флорентийской церкви Сан-Мария Новело: «Рождество Богородицы» и «Рождество Иоанна Крестителя». В персонажах фресок современники узнавали знакомые лица, в частности – Лукрецию и ее детей.

Флорентийцы относились к молодой чете с симпатией и глубоким почтением.

Иностранные правители отдавали Пьеро дань уважения. С ним считались герцог Модены и Мантуи, венецианский дож, герцог Милана, а более всех – король Людовик ХI, который разрешил ему включить в свой герб лилии Франции. Теперь герб Медичи представлял собой «…на золотом фоне шесть шаров. Верхний лазурный с тремя золотыми лилиями, остальные пять червленые». Шары в гербе, увенчанные лилиями, подозрительно напоминали корону.

Отец Пьеро оставил ему доверенных советников: Диотисальви Нерони, человека весьма влиятельного и пользовавшегося у сограждан большим уважением, и Луку Питти. Однако, как показало время, Диотисальви оказался вовсе не другом Медичи. Личное честолюбие он ставил выше интересов дома своего патрона.

В свое время Козимо, стараясь заручиться сторонниками во Флоренции и друзьями за ее пределами, был так щедр на деньги, что Пьеро теперь являлся заимодавцем на сумму весьма немалую, которая могла стать для него существенно важной. Диотисальви дал правителю совет, казавшийся вполне разумным, но по существу своему гибельный: потребовать возврата долгов как у сограждан, так и чужеземцев. Пьеро, которому хотелось поправить дела своими средствами, этот совет понравился. Но едва лишь он распорядился потребовать возвращения займов, должники пришли в негодование, словно он домогался не своего добра, а пытался присвоить их кровное. Правителя повсюду поносили, называя неблагодарным и жадным.

Добившись всеобщего недовольства, Диотисальви объединился с Лукой Питти, Аньоло Аччаюоли и Никколо Содерини. Сообща они решили отобрать влияние и власть у Пьеро, хотя побуждения и цели преследовали совершенно различные.

Лука Питти хотел занять место Козимо. Он был настолько знатен, что его раздражала необходимость считаться с Пьеро. Коварный Диотисальви отлично знал о неспособности Луки удерживать кормило власти и надеялся стать его главным советником и управлять им.

Идеалист Никколо Содерини преследовал только благородные цели – всей душой он желал для Флоренции свободы и республиканского правления.

Аньоло Аччаюоли, друг и почти родственник Медичи – его дочь Лаудомина была выдана за двоюродного брата Пьеро, Пьерфранческо, – действовал из мести. Его сын Рафаэло женился на Александре Барди, которая принесла ему очень значительное приданое. Но свекр и муж обращались с ней настолько плохо, что она вынуждена была просить помощи у своих родных. Как-то ночью вооруженные люди напали на дом Аньоло и похитили молодую женщину. Когда Аччаюоли обратился к Козимо, тот стал на сторону родных своей супруги Контессины Барди и постановил вернуть Александре ее приданое, а возвращаться или нет к мужу – оставить на ее усмотрение. Аччаюоли расценил это решение Козимо как недружественное, и теперь хотел отомстить его преемнику.

Хотя побуждения у заговорщиков были разные, говорили они лишь об одном: о стремлении республики к свободе. В это время многие торговцы разорились и виновником разорения открыто называли Пьеро. К этим поводам для недовольства добавились еще переговоры, которые Пьеро вел о брачном союзе между своим первенцем Лоренцо и принцессой из могущественного римского рода Орсини – Клариче. Ранее планировался брак наследника с племянницей Содерини, но по неизвестной причине Лоренцо не пожелал взять ее в жены. Переговоры послужили новым предлогом для клеветы: уж если он не желает, говорили по этому поводу, породниться с каким-либо флорентийским домом, значит, перестал довольствоваться положением флорентийского гражданина и хочет стать властителем родного города.

Главари заговора считали уже, что победа в их руках, так как большая часть граждан готова была следовать за ними, околдованная словом «свобода».

Правительство решило отвлечь горожан каким-нибудь общественным увеселением. Сославшись на то, что уже прошел год со смерти Козимо, устроили торжественное празднество: шествие трех восточных царей – волхвов, которым звезда указывала на место рождения Христа. Представление обставили с такой пышностью и великолепием, что в течение нескольких месяцев весь город был занят подготовкой к празднику и самим праздником. Вторым развлечением стал турнир, где выступали самые видные юноши города вместе с наиболее прославленными рыцарями Италии. Среди флорентийцев наиболее отличился Лоренцо Медичи, завоевав первое место не из-за своего имени, а исключительно благодаря личным достоинствам.

Наследник рода Медичи посвятил свою доблесть Лукреции Донати (1447–1501), недоступной платонической возлюбленной.

Романтичность в сочетании с вольностью нравов была в Италии XV века делом обычным. Ничто не мешало юношам из лучших фамилий прямо из объятий благородных куртизанок, а то и простых служанок спешить к письменному столу, чтобы запечатлеть удачно найденный образ или оригинальное сравнение для целомудренной и недосягаемой просвещенной возлюбленной.

Такой прекрасной, но недоступной дамой стала для 16-летнего Лоренцо 18-летняя Лукреция, верная супруга Никколо Ардинчелли. Юный Медичи воспевал ее в своих стихах под именем Дианы, превознося как свою светлую звезду, блистательное солнце, богиню, явившую земле небесное совершенство.

На турнире 7 февраля 1469 года Лоренцо выступал под штандартом работы Верроккьо, изображающим молодую женщину, плетущую венок из зеленых и коричневых веток лавра, с девизом «Эпоха возвращается». Считалось, что Верроккьо изобразил на штандарте Лукрецию. Об этом много судачили в городе.

Под Лоренцо гарцевал вороной конь, юноша был опоясан алым шарфом Лукреции, а на его шлеме развевались пышные черные перья. На буланом коне в серебряной кольчуге с белыми перьями на шлеме и голубым шарфом Симонетты Веспуччи выступал его младший брат Джулиано.

Однако праздники закончились, а будни принесли новые раздоры и смуты.

Одним из предлогов была кончина Франческо Сфорца, герцога Миланского, которому Флоренция ежегодно платила определенную сумму.

Наследник герцогства Галеаццо Мария по дипломатическим делам пребывал в это время во Франции. Его мать Бьянка, женщина властная, имевшая повсюду большой авторитет, после смерти мужа решительно отстаивала права своего дома на наследственную власть в герцогстве. Она сберегла трон для сына. Около года Бьянка и Галеаццо правили совместно. И хотя новый герцог не обладал той силой характера, которая была свойственна обоим его родителям, избыток тщеславия не позволял ему смириться с подобной опекой. Бьянка умерла при весьма подозрительных обстоятельствах. Подозревали, что сын отравил ее.

Галеаццо покровительствовал искусствам и прослыл меценатом. Он снискал известность во всей Италии, а также в соседней Франции, Бургундии и Савойе как искушенный любимец женщин. Праздники сменялись карнавалами, охоты – концертами. Никто из правителей эпохи Возрождения не мог сравниться с ним в расточительности. Его великолепная жизнь прерывалась попытками совершенствования экономики Милана. По словам современников, он имел большую власть при отсутствии всякого опыта, сам не умел принимать полезных решений и другим не давал. Но другие отзывы не столь уничижительны; его называют мудрым правителем, твердо соблюдающим союзный договор с Флоренцией и Неаполем.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 55
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?