— Нет! — Дженна в ужасе дернулась, чтобы догнать мать, однако волк прошептал:

— Тогда дай мне свой клинок. Я сделаю все сам.

Дженна посмотрела на прутья решетки. Да, ее тонкий кинжал вполне можно просунуть на ту сторону через небольшое окошко, видимо, предназначенное, чтобы бросать еду. Она отцепила от пояса ножны, вынула тонкое лезвие и просунула волку.

— Спасибо, девочка, — тихо сказал он. — Иди, не смотри.

И наследница бросилась вперед, догоняя мать.

— Мама! Мама, он меня схватил! — выпалила первое, что пришло в голову, а затем раздался сдавленный вскрик. Ловчий тут же бросился обратно к волку, однако поздно: тот успел. Дженна старалась не смотреть в клетку, однако все же обернулась и увидела, как мужчина лежит на боку. В его груди был кинжал, и мертвый улыбался, приняв свою смерть.

— Вот паршивец! — воскликнул Ловчий. — Такой объект для экспериментов! Шесть лет продержался! Чтобы его волчья богиня прогнала этого проходимца от порога!

— Волчья богиня? — тихо проговорила Дженна.

— Да, — обернулся мужчина. — Волки верят, что однажды уйдут к ней по лунному лучу. То есть, у них тоже есть обряды, связанные с Луной, как и у нас. Что поделать? Мы давно живем бок о бок. Вот и нахватались они от нас.

А может, наоборот? Но Дженна не стала этого озвучивать.

— Я верну вам ваш клинок чуть позднее, юная тея, — добавил Ловчий. — Пожалуйста, ат-тея, идите дальше без меня, я вас догоню.

— Конечно, — кивнула Мередит, схватила дочь за локоть и потащила за собой мимо волков.

— Матушка… — попыталась вырваться та.

— Дженна! — Ат-тея остановилась, убедившись, что Ловчий остался в соседнем коридоре и не слышит их. — Ты дала какому-то оборотню тебя обезоружить. Что будет на испытании? Если ты уже сейчас ставишь под угрозу жизни! Мою, твою, Ловчего! Если бы этот волк выбрался, он бы убил нас. А может, и вырезал полгорода. Ты понимаешь?

— Прости, я не подумала… — тихо проговорила Дженна.

— Ты слишком добра, дочь моя, — заявила ее мать. — И однажды за это поплатишься. Но я верю, что ты сделаешь правильные выводы и не посрамишь честь предков, сражавшихся с оборотнями веками!

Вдруг послышался смех, такой чужеродный в этой обители скорби. Мередит резко обернулась к оборотню, который в человеческой форме сидел, привалившись к решетке его тюрьмы.

— Врете дочери, ат-тея? — просипел он. — Это ваша бабка решила вырезать нас, как скот. И не века назад, а чуть более полувека. Однако, думаю, и наши уже забыли, с чего все начиналось. А я помню! Помню, как ваша старшая сестра…

— Погибла от клыков такого, как ты! — склонилась к нему Мередит.

— О, нет! Она ушла к нашим со своим волком, — снова рассмеялся вдруг оборотень.

— Он безумен, — уверенно обратилась ат-тея к дочери.

— Ушла! Сбежала, — продолжал тот. — Видимо, вашу матушку не устраивало, что ее внуки — волчата, а?

— Мы воевали и раньше, — сурово сказала Мередит.

— Воевали, — кивнул оборотень, подтверждая. — Вот уже сто лет как. Но не вырезали друг друга как вид. Не устраивали побоище, в котором гибли щенки. Как ваши, так и наши. Мы помогали вам, провожали на ваши проклятые испытания. А что взамен? Сколько нас осталось?

— Скоро не будет никого! — заявила ат-тея. — Вы убийцы! Вы лишили меня отца, сестры, мужа…

— Лучше бы мы лишили вас жизни, — тихо добавил оборотень и закрыл глаза, выбившись из сил.

— Ты слышала, Дженна? — обернулась к ней Мередит. — Они только и мечтают, чтобы нас убить!

— Да, теперь уже да, — подтвердил мужчина. — Отец рассказывал мне, как вы пришли в наш дом и вырезали его стаю. Моему отцу не повезло — он выжил и очутился здесь, но сбежал, нашел новый дом, мою мать. Однако и эту стаю вы уничтожили. Так кто из нас убийца? Кто жертва? Ответь, ат-тея!

И его глаза опасно блеснули. Дженне стало страшно, она спряталась за спину матери.

— Опять разболтался, волк? — подбежал к ним Ловчий, ударил плетью по решетке, и оборотень отшатнулся, будто удар пришелся по нему лично. Чары… — Идемте, ат-тея!

И Дженна была только рада, что мать послушалась, и они направились в обратный путь.

— Волки хорошо заговаривают зубы, юная тея, — по пути говорил ей Ловчий. — Они в этом мастера. Способны лгать, притворяться. Все, что угодно, лишь бы добраться до жертвы! Поэтому меньше слушайте волков. Будь моя воля, я бы всех их лишил языка!

Дженна содрогнулась, но промолчала. В ее глазах стояли слезы, но заплакать при матери? Ни за что! Поэтому она шла, гордо распрямив плечи, не глядя под ноги, пока они не очутились во дворе. Розочка нервничала, чуя близость зверей, и близость хозяйки немного успокоила кобылу.

— Спасибо, Ловчий, — сказала Мередит их провожатому. — Поехали, Дженна. Мы и так потратили много времени на этих животных.

И они наконец-то отправились в обратный путь. Всю дорогу до правящего дома мать и дочь молчали, а стоило им въехать во двор, Дженна бросила поводья конюху, а сама, спрыгнув на землю, побежала прочь. Ожидала, Мередит пойдет за ней, но нет, та оставила дочь в покое, давая время обдумать все, что они увидели. Боялась ли теперь Дженна волков? Да, но она испытывала страх перед ними и раньше, а сейчас… Сейчас внутри бушевала буря, и как с ней справиться, наследница не понимала.

4

Волк

Прошло еще несколько дней. Люмьер теперь почти все время лежал на грязном сене и ждал. Чего? Конца. Каким бы он ни был, все равно лучше, чем тягучая бесконечность. Его раны зажили, боль отступила, но пока болело, Люмьер чувствовал, что жив, а теперь… Волк начинал в этом сомневаться. Зачем? Зачем он вообще выжил? Даже умереть не смог. Будет ли у него шанс покончить со своим никчемным существованием? О, нет! Прежде… Прежде надо отомстить, и эту возможность ему точно предоставят.

Из тягучего состояния неизвестности его вывел лязг открывшегося замка. Люмьер повернул голову и увидел, как в его клетку входит человек. Молодой мужчина, может, весны на три-четыре старше самого волка. Сын Мередит, не иначе — его запах казался