— Ну он же ничего тебе больше не предъявил? — нахмурился Валера.

В этот момент в гримерку заглянул Илья и всплеснул руками.

— Фифи, душа моя, ты почему до сих пор в неглиже? На сцену через пять минут.

— Илюша, солнце, ты не видишь, у артистки кризис? Мне нужно больше времени, выпусти на сцену пока девочек, пусть трясут жопами, — ответил Валера, отмахнувшись от Ильи.

— Он отстранил меня от работы, дал срок неделю. Сколько там курс сейчас?

— В районе шестидесяти, — припомнил Валера. — Слушай, я спрошу у Фроси, у нас вроде были какие-то накопления, — он похлопал Сашу по колену, подбадривая.

— Я все верну сразу же, как смогу, — пообещала Саша. Она хотела еще что-то сказать, но в дверях появился Кощей. Недовольно посмотрел на них, но ничего не сказал. Саша поднялась.

— Ладно, я пойду, пока не нажила себе еще проблем. Позвоню завтра, ладно?

— Да, созвонимся обязательно, — кивнул Валера. — Не вешай нос, Шурка, прорвемся, — подбодрил он, прежде чем все же вернуться к зеркалу.

На следующий день он позвонил сам и сообщил, что у них наскреблось две тысячи подкожного запаса.

Всех Сашиных сбережений хватило почти на три тысячи, но все еще оставался вопрос, где взять еще пять. Дергать с этим родителей она не хотела, к тому же она знала, как обстоят дела с их финансами. Оставался вариант с кредитом, так что Саша почти день убила на то, чтобы изучить условия и ставки банков.

— Миш, привет. Такой вопрос, как думаешь, сколько стоит мой Фридрих? — ей было тяжело задавать этот вопрос, но пришлось.

— Думаю, не больше двухсот тысяч, Саш, — прикинул он. — Если подмарафетить и выйти на нужных людей, можно попробовать за двести пятьдесят сторговаться. А что такое? Неужто совсем надоел своими капризами?

— Нет, просто деньги нужны, — Саша тяжело вздохнула. Продать Фридриха было почти как предать друга или сдать дедушку в дом престарелых. К тому же как она будет без машины? — Ладно, спасибо, оставлю вариант на крайний случай.

— А много тебе надо? Я могу одолжить, — предложил Миша, пока она не успела положить трубку.

Конечно, он откладывал на свои цели и нужды, но если человек собирается продавать любимую машину, а уж Миша, как никто, знал об отношении Саши к Фридриху, значит, деньги ей очень нужны.

— Пять тысяч долларов, — ответила Саша. — Я подала заявки на кредиты в несколько банков, но их пока что рассматривают.

— Черт, пять вряд ли наберу, тысячи три максимум, — он мысленно посчитал свои сбережения. — Но все меньше банку будешь должна.

— Я не хочу, чтобы ты из-за меня положил зубы на полку, — сказала Саша, ощутив, как к глазам подступают слезы от осознания, что все ее друзья готовы впрячься за нее.

— Саш, я тебе не последнее предлагаю, — хмыкнул Миша. — Это отложено на ремонт «Волги», но ей и так уже вдвое больше, чем мне, потерпит. А ты явно не на отпуск на Мальдивы собираешь.

— Тогда я тебе буду очень благодарна. С распиской, все дела, — пообещала она, вытирая бегущие слезы и стараясь не шмыгать носом в трубку.

Но он все равно что-то такое услышал.

— Александра, ты плачешь? У тебя настолько серьезные проблемы? — нахмурившись, спросил он. В конце концов, Саша была далеко не посторонним ему человеком.

— Нет, я не плачу. Аллергия просто, цветет что-то, лето же, — ответила она. — Насморк одолел.

Плакаться в жилетку Мише ей казалось совсем неуместным.

— Ну аллергия, так аллергия, — Миша тоже не стал лезть ей в душу. — В общем, Саш, как надумаешь, звони, деньги у меня дома.

— Спасибо, Миша, ты чудо, — ответила Саша и повесила трубку. Дала себе время прореветься, а потом снова стала мониторить сайты банков и сравнивать разные кредиты.

Но к назначенному сроку кредит ей все равно не одобрили, и Саше ничего не оставалось, кроме как собрав свои невеликие сбережения и, попобиравшись по друзьям, идти на заклание с просьбой об отсрочке.

Не будучи особенно верующей, по пути к кабинету Кайзера она молилась только о том, чтобы ей поскорее дали кредит, чтобы рассчитаться и больше никогда в жизни не видеть этих людей.

— Добрый вечер, — поздоровалась она, когда Кощей привел ее в кабинет директора. Тот, прищурившись, смотрел на нее через завесу сигаретного дыма. — Здесь семь тысяч. Я прошу об отсрочке в неделю, банк долго одобряет кредит, — попросила она, положив на стол конверт с деньгами.

Либерман, придвинув к себе конверт, заглянул в него и усмехнулся.

— Ну кредит, так кредит, — демонстрируя безграничное, по его мнению, великодушие, кивнул он. — Еще пять дней.

— Спасибо большое, я принесу раньше, если одобрят быстрее, — пообещала Саша. Либерман махнул рукой, и Кощей взял Сашу за локоть и вывел из кабинета, и на этот раз даже не дал ей задержаться, чтобы поговорить с Валерой. Вытолкнул на стоянку и закурил.

— Галицкая, мне кажется, ты не понимаешь всю серьезность ситуации, — сказал он, выпустив дым.

— Еще как понимаю, Константин Иванович, — Саше огромных усилий стоило сдержать язвительность в голосе. — Что вы мне предлагаете, почку продать? Ну так она, к сожалению, столько не стоит, — она и так последние дни перестала спать от нервов, и позволять накручивать еще больше не хотела, поэтому села в машину и поспешила уехать.

Саша понимала, что это выглядело как бегство. Это оно и было. Всю дорогу от игорной зоны она сжимала руль так, что ей свело руки. Она свернула на обочину трассы, включила аварийку и расплакалась. За эти дни ее нервы были почти на пределе. Но выпустив эмоции, она сглотнула и вздохнула. Вряд ли ее убьют за несчастные пару тысяч долларов. Для нее это были большие деньги, но для Кощея и Либермана это было ничто. Они спускали большие суммы, не моргнув глазом.

Успокоившись и подышав, Саша взяла себя в руки. Она отдаст эти деньги. Уволится из казино, найдет другую работу. Даже репетитором. Главное отдать долги как можно скорее и забыть об этом, как о страшном сне. Все образуется, Галицкая. Ты девочка с мозгами, ты сможешь.

Весь вечер она провела, то и дело поглядывая на телефон в надежде, что ей позвонят и сообщат об одобрении заявки на кредит, пока в итоге не забылась вязким, душным сном прямо на диване.

Ее разбудил какой-то странный грохот, донесшийся до ее распахнутого окна на восьмом этаже.

— Мудаки, — проворчала она, подойдя к окну, но из-за высоты, темноты и крон деревьев так и не смогла понять, что и где происходит.

Как она хотела бы оставаться в неведении, когда утром старший по дому попросил ее спуститься во двор как