21 декабря. В 9 часов въехали в Лондон. Карета остановилась у моста, называемого Лондонским. Мы простились со своими спутниками, перешли в другую карету, кучеру я приказал везти [нас]… в трактир, где остановились… В трактире нам отведена была прекрасная комната в среднем этаже и две спальни. Время еще было не поздно, и мы, чтобы не истратить понапрасну времени, пошли погулять. Успели быть в St. James Park[9], в Вестминстерском аббатстве и в 4 часа возвратились домой, где за хорошим обедом опорожнили несколько рюмок мадеры и в 6 часов пошли в театр… [где] представлена была мелодрама «Мельник и его леди» и потом балет «Лебеди»… Пробыв в театре до 12 часов, возвратились домой.

22 декабря. На другой день решились съездить в Чатам на свидание с офицерами нашего флота. В 2 часа пополудни наняли карету и отправились в Чатам. В 10 часов прибыли в город и остановились в трактире «Солнце», поужинав, отправились на эскадру. Ночь была туманная, и наш перевозчик едва мог отыскать корабли.

23 декабря. В 2 часа пополуночи приехали на корабль «Мироносец», на котором я прежде служил. Нашему неожиданному появлению все удивились. Свидание было самое дружеское. В продолжение следующего дня я успел побывать на многих кораблях, и как нам невозможно было долго медлить, то после обеда в 5 часов простились со своими славными товарищами, некоторые из них проводили нас до Чатама, где, исправно поужинав, наняли две кареты и оставили Чатам. Лейтенанты Василий Игнатович Иванов и Алексей Васильевич Ельчанинов были нашими спутниками до Лондона.

24 декабря. В 6 часов поутру прибыли в Лондон, остановились в том же отеле, легли спать и не вставали до 12 часов. В пребывание наше в Лондоне погода была такая туманная, что с трудом можно было дышать от сгустившегося воздуха, смешанного с угольной пылью. Я немного простудился, но, невзирая на свою простуду, разделял все удовольствия со своими товарищами, еще не бывшими в Лондоне, для них я был проводником по разным достопримечательным местам, достойным внимания и любознательности. Побывали в церкви Св. Павла, в Арсенале, в Тауэре, в зверинце, в панораме, в Музеуме, поднимались на башню в Пикадилли, откуда виден весь Лондон (эта башня построена в 1666 г. в память пожара и чумы в Лондоне), в Вестминстерском аббатстве и многих других примечательных местах. Вечер провели в театре.

25 декабря. В полночь простились со своими товарищами; они поехали в Чатам, а мы отправились обратно в Портсмут, куда приехали в 4 часа пополудни и прямо явились на корабль во всей готовности к отплытию, но Молво объявил, что через 7 или 8 дней пришлет груз на корабль, и сам возвратился в Лондон.

1814 г. 2 января. Новый год встречали на корабле «Суворов», вспомнили о своих отсутствующих родных и приятелях, а на другой день подняли якорь, оттянулись на середину гавани, привязали брамсели и подняли брам-реи, приготовились к выходу из гавани на рейд.

4 января. Вышли из гавани и в 4 часа пополудни бросили якорь… Погода была пасмурная, со снегом.

10 января. Тянули ванты и тали, получили с берегу компасы и все астрономические инструменты, находившиеся на берегу для проверки… Суперкарг наш Молво не возвращался из Лондона и не присылал следуемых вещей. За всеми понуждениями и напоминаниями г. лейтенанта Лазарева он медлил во вред компании и нашего плавания.

21 января получено письмо из Лондона от г. Молво, в котором он уведомлял, что груз готов и скоро пришлется в Портсмут. Мы утешались надеждой скоро оставить Портсмут, пребывание в котором без дела и по дороговизне жизненных припасов каждому наскучило. И притом самое плавание наше по позднему времени должно было измениться: вместо западного пути около [мыса] Горна идти дальнейшим путем через Австралию. В 6 часов вечера получили наш последний хронометр, выверенный на обсерватории по регулятору, находящемуся в портовом Адмиралтействе…

24 января. Узнали через письмо Молво, что он не может быть готов ранее 2 недель. Такая явная нерачительность этого молодого человека и беспечность в соблюдении пользы компании побудила Лазарева отправиться самому в Лондон и узнать все подробно относящееся до медленности высылки груза.

28 января в 6 часов вечера съехали мы на берег и остановились в трактире Блю-Пост, куда прибыл и Молво из Лондона с объяснением множества препятствий в доставлении груза и привез письмо от некоторых лондонских купцов в доказательство, что при всевозможном его старании невозможно окончить дела так скоро, как нам хотелось, но как на это Лазарев предъявил значительный убыток [от] бесполезного стояния здесь и опасности, каким мы должны подвергаться в плавании по южному океану по причине позднего времени, но все было безуспешно и, как кажется, все нарочно устроено этим молодым и неопытным человеком для своих собственных видов…

4 февраля. Видя бесполезность наших советов и увещаний, чтобы Молво ускорил присылкой груза, решились мы ждать окончания его дел, которые ему компания доверила в полной мере…

26 февраля. Лазарев уехал на берег для окончания счетов, предъявив Молво, находившемуся тогда в городе, что если он того же дня не окончит своих счетов, то он намерен оставить его в Портсмуте. Таковые угрозы немного подействовали на нашего купца, и остальной груз был привезен на корабль.

Отплытие из Портсмута в конвое под прикрытием корабля «Бенбау». Оставление конвоя у о-ва Мадеры. Обряд мореходцев при прохождении экватора. Прибытие в Рио-Жанейро и некоторые примечания во время пребывания в порте

26 февраля. Сего числа Молво с остальным грузом приехал на корабль. Конвой, отправляющийся с кораблем «Бенбау», снялся с якоря и пошел к W. Хотя счеты по объявлению нашего суперкарга еще были не окончены, но благоразумие требовало, чтобы не упустить отправляющегося конвоя для безопасности плавания в Канале, где француз[10], а потому в 7 часов пополудни снялись с якоря и перешли в Лимингтон, куда и прочие корабли конвоя перешли и оставались на якоре.

27 февраля. При рассвете я ездил на берег для покупки некоторых вещей, нужных для похода; в 8 часов утра, исправя свои надобности, возвратился на корабль. В 9 часов течение начало изменяться, и весь конвой при свежем NO ветре снялся с якоря… В 12 часов командир конвоя лег в дрейф и сделал сигнал «за начальниками всех судов». Г. Лазарев отправился на корабль «Бенбау», получил инструкцию о том, как поступать во время нахождения нашего под конвоем. По возвращении на корабль в 4 часа снялись с дрейфа и легли по курсу на WSW вместе с конвоем; погода была мрачная с сыростью в воздухе…

1 марта. Ветер продолжался в прежней своей силе, и скоро берега Европы скрылись из вида. Каждый из нас чувствовал некоторое уныние при оставлении Британского канала, вспоминая близких людей. При этом особенно пронеслась мысль, придется ли еще раз обнять свою добрую матушку, сестер и брата; далекий придется нам путь иметь, и много страданий необходимо нужно было перенести. Дружная наша компания скоро утолила наши мысли. Мы радовались, что оставили Портсмут, не упустя последнего конвоя. Попутный ветер и временами приятная погода рассеивали скуку, и мало-помалу приятное спокойствие духа восстановилось.