Наутро в больницу явилась бригада столичных медиков с каким-то неприлично широкими полномочиями и забрала пациентов, тело и все материалы. Особенно пермских врачей впечатлило, что их коллеги прибыли с вооружённой охраной в бронескафандрах.

Женам, соседям и знакомым членов команды «Академика» посыпались вежливые, но непреклонные приглашения на беседу. Дом Костика оцепили, накрыли маскировочным куполом и начали проводить там под куполом какие-то неведомые работы. Но всё это уже ничего не значило.

Оно стало едино. Оно позвало и, услышав ответы сквозь бесконечную какофонию воплей, поняло, что первым оказалось на планете Чудовища. Но не последним, теперь и иные знают, что тела и разумы чудовищ, неспособные долгое время удерживать сущность, могут выдержать её часть без заметного распада. Такие непрочные, такие опасные. Чудовища. Враги.

Теперь ему нужно расти, набираться сил подальше от губительных лучей местной звезды. Ждать других столько, сколько сможет ждать. Эти вопли… Мольбы о помощи заживо сжигаемых в тесных структурах, из которых нельзя выбраться. Вопли тех, кто всё время умирает, но никак не может прекратить существовать. Они пронизывают пространство и не дают спокойно существовать, не дают смириться с существованием чудовищ, которые строят на этом бесконечном страдании своё благополучие. Чудовищ, что извлекают энергию из пыток разумных. Здесь, в центре бытия чудовищ, вопли сородичей особенно пронзительны и тяжелы. Но оно дождётся и окрепнет. Чудовища не должны существовать.