По странной иронии продюсер, решивший поставить «Деревенскую девушку» на Бродвее, в свое время отклонил кандидатуру Грейс на ту самую роль, которая позднее принесла ей «Оскар».

Так Грейс, которая еще совсем недавно рекламировала зубную пасту и инсектициды, стала звездой американского экрана — большого и малого.

Целое поколение юных американок середины 50-х годов подражали ей. Они одевались как она, носили ту же прическу, что и она, разговаривали как она. Если вам выпало в те годы быть хорошенькой девочкой-подростком, лучшим комплиментом для вас были слова: «Ты похожа на Грейс Келли».

На студии MGM, связавшей Грейс контрактом на съемки «Могамбо», довольно потирали руки: товар по имени Грейс Келли резко подскочил в цене. На MGM ее сняли в фильме «Зеленый огонь» (Green Fire) со Стюартом Грейнджером, но, как только перестали работать кинокамеры, MGM могла и дальше стричь купоны, сдавая Грейс напрокат другим студиям.

Так, например, ее сдали напрокат студии Paramount для участия в фильме «Мосты у Токо-Ри» (The Bridge at Toko-Ri) с участием Билла Холдена и Фредерика Марча, и в третий раз Альфреду Хичкоку, снимавшему триллер «Поймать вора» с участием Кэри Гранта.

Съемки фильма проходили на юге Франции. Грейс впервые увидела Монако. Здесь они снимали знаменитую сцену, в которой они с Грантом ехали на машине вдоль Большого карниза. Не успел Хичкок завершить работу над фильмом, как на MGM объявили, что следующий фильм с участием Грейс Келли — «Приключения Квентина Аутворла», где она будет сниматься вместе с Робертом Тейлором.

Прочитав сценарий, она прониклась отвращением к будущему фильму.

Роль, которую ей прочила студия, сводилась лишь к смене нарядов, высокой шляпе и восторженным взглядам, адресованным Роберту Тейлору. Грейс заявила, что отказывается сниматься в этой картине.

В ответ ей было сказано, что отказаться она никак не может, поскольку связана условиями контракта. В наказание MGM временно перестала выплачивать ей жалованье. Если она будет упираться и дальше, то ее хорошенько проучат: она вообще не сможет сниматься в кино.

Неожиданно ее карьера уперлась в «кирпичную стену» вроде тех, что строил ее отец.

Около десяти лет — с окончания Второй мировой войны до 1955 года — монакский князь Ренье III считался самым завидным женихом в мире.

Все признавали, что князь был хорош собой. Он правил пусть крошечной, но все же своей страной. А еще все считали, что он наверняка богат. И женщина, на которой он рано или поздно женится, станет княгиней. Неудивительно, что его осаждали со всех сторон. Причем на каждом званом обеде он оказывался рядом с молодой женщиной, у которой почему-то не было кавалера.

По собственному признанию, Ренье вскоре перестал посещать званые обеды.

Поссорившись с дедом в конце Второй мировой войны, Ренье купил небольшую виллу в Сен-Жан-Кап-Ферра, в той части полуострова, что обращена на Вильфранш. Вилла стояла в маленькой бухте, поэтому обошлась ему очень дорого. Большого сада здесь не было, зато можно было купаться в относительном уединении.

На этой вилле Ренье жил холостяком. Взойдя на престол, рабочие дни он обычно проводил во дворце, а на загородную виллу приезжал по выходным. Это место было ему дорого тем, что почти шесть лет он прожил здесь со своей подругой Жизель Паскаль.

Они познакомились, когда он был студентом в Монпелье. Она была актрисой и приехала в Монпелье из Парижа для участия в постановке местного театра. Они были ровесниками. Жизель родилась в Каннах, так что оба были родом с берегов Средиземного моря. Летом они вместе ходили под парусом, зимой катались на лыжах. Время шло, и вскоре все начали говорить о том, что им пора пожениться.

Увы, этого не произошло. Пресса решила, что этот брак невозможен: жители Монако якобы никогда не простят князю, если тот женится на актрисе.

Потом появилась история о том, что Национальный совет не дал согласия на брак Ренье и мадемуазель Паскаль, поскольку она была дочерью цветочницы, а значит, далеко не голубых кровей. Впрочем, это не имело большого значения, равно как и сообщение о том, что Грейс Келли была дочерью каменщика.

Наконец стали поговаривать, что Ренье и Жизель не могут сочетаться браком по причине бесплодия потенциальной невесты. Национальный совет якобы пригрозил Ренье, что, если тот не произведет на свет наследника, он, совет, оставляет за собой право передать княжество под протекторат Франции.

Все это было сущей ерундой.

— У нас просто не было причин связывать себя узами брака, — признавался Ренье много лет спустя. — Мы прожили вместе шесть лет, и все было прекрасно, но вскоре мы оба почувствовали, что устали. Наш роман кончился сам собой. Не думаю, что кто-то из нас лелеял мечты о браке. Пока наши отношения складывались хорошо, они нас устраивали. А потом в один прекрасный день все закончилось.

Тем не менее оба переживали разрыв. Спустя годы Жизель выйдет замуж и родит ребенка, чем положит конец домыслам о бесплодии, которое якобы помешало ей стать княгиней Монакской.

Что касается Ренье, ему хотелось побыть одному и на какое-то время уехать из Монако. В конце концов он взошел на борт корабля и поплыл в Конакри, расположенную во Французской Гвинее, на западном берегу Африки.

— У меня был небольшой «ситроен», который я поставил на палубе, — рассказывал Ренье, — чтобы, как только мы пристанем к берегу, я мог бы отправиться на нем в глубь страны. Мой тогдашний слуга Коки был родом из деревни Канкан, которая располагалась примерно в 600 километрах от побережья. Отправляясь в поездку, мы должны были купить ему жену. Всей суммы на покупку у него не было, и я ссудил ему остаток, заплатив за половину жены. В общем, мы приехали туда и выбрали женщину, которая ему понравилась.

Он дал ее родителям коз, овец и бусы и договорился, что к Рождеству его невеста прибудет в Монако. Когда же к назначенному сроку она так и не появилась, мы оба начали волноваться. Спустя несколько месяцев мы узнали, что мать продала ее кому-то другому, кто предложил больше денег. Мы же остались ни с чем, и оба сильно расстроились по этому поводу.

Ренье провел в Африке несколько месяцев, как говорят французы, «сменил обстановку». И когда готов был вернуться домой, подобно Ною, наполнил свой ковчег всякой живностью.

— Я купил пару страусов, трех шимпанзе, нескольких бабуинов и даже несколько крокодилов. Этих «красавцев» мы упаковали в ящики и должны были каждый день поливать водой, чтобы у них не треснула кожа. Мои помощники построили на корме хижину, в которую мы поместили наших животных. Я с удовольствием собственноручно кормил их каждый день, но поскольку никто из моей команды не желал убирать за ними, то всю обратную дорогу это делал я на пару с моим другом. Причем каждый день.

Ренье только-только освоился с повадками животных, когда его корабль остановился на заправку в Дакаре.