– Холодный сегодня выдался денек для этого времени, – глубокомысленно заметил крупный англичанин за стойкой бара.

– Да, – только и смогла ответить Николь, глядя на приближающегося с двумя огромными кружками пива Пола.

– В чем дело? – шутливо спросил он, искусно имитируя испанское произношение. – Как вы смеете разговаривать с моей женщиной? В моей стране это считается недопустимой вольностью.

Англичанин удивленно вытаращил на него глаза.

– Прости, старик, – сбивчиво пролепетал он, – у меня и в мыслях ничего не было. Надо же как-то скоротать время…

Николь с трудом удержалась от смеха. Добродушный же толстяк мгновенно исчез, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.

– Ну, как я его отшил, а? – поинтересовался Пол с самодовольной ухмылкой. – Тебе не кажется, что я могу заняться актерским ремеслом, если провалюсь в качестве композитора?

– Нисколько не сомневаюсь, – смущенно поддержала его Николь. – Ты вполне сойдешь за испанца. Надо же, бедняга и впрямь испугался, что ты сейчас выхватишь шпагу и проткнешь ему брюхо.

– Ничего, урок в любом случае пойдет ему на пользу.

Едва дождь закончился, как Пол потащил ее по всему поселку в поисках настоящего английского чая. Николь отчаянно сопротивлялась, ссылаясь на то, что ей уже давно пора быть в гостинице. Несмотря на это, домой они вернулись поздно, и она вдруг с пугающей ясностью осознала, что не хочет с ним расставаться.

– Спасибо тебе, Пол, за этот прекрасный день, – грустно проговорила она, боясь посмотреть ему в глаза.

– И за ночь, – добавил он. – Дело в том, что я достал два билета на спектакль Тома Стоппарда «День и ночь»…

– Нет! – вырвалось у нее. – То есть я хочу сказать, что не могу… Пол, я действительно не могу… Поверь мне…

– Можешь, – настойчиво повторил он с благостным выражением лица, как будто зная, что в конце концов она уступит. – Ты же понимаешь, надеюсь, что без тебя я в театр не пойду. А это значит, что ты лишишь меня огромного удовольствия. Если будешь вредничать, я нажалуюсь своей матери.

Лицо Николь покрылось густой краской. Как он смеет так бесстыдно шутить? Впрочем… Что, собственно говоря, случилось? Ничего страшного. Подумаешь, молодой человек пригласил в театр зрелую даму. Да и что он может сказать матери? Только то, что случайно встретил в Лондоне ее подругу и пригласил в театр, вот и все. Она и сама бы не отказалась, если бы ее пригласил какой-нибудь юноша. Он ведь совершенно безопасен и просто дразнит ее своей молодостью и настырностью.

***

В тот вечер они ужинали в «Ковент-Гардене», в небольшом ресторанчике, который славился своей истинно английской кухней и необыкновенной обходительностью официантов. Николь так редко бывала в ресторанах без мужа, что ощущала трепетное чувство новизны, свойственное юным девушкам на первом свидании. Это сказалось, в частности, в том, что она выпила довольно много вина и быстро опьянела. И только какое-то смутное ощущение вины не позволяло ей расслабиться полностью и отдаться во власть нахлынувшего на нее беззаботного настроения.

– А ты, случайно, не помнишь, каким я был в детстве? – неожиданно спросил Пол.

Николь удивленно посмотрела на него:

– Как же не помнить? Конечно, помню. Ты был весьма забавным мальчиком и к тому же очень талантливым…

Пол недовольно поморщился:

– Я не это имею в виду. Ты помнишь, что я чувствовал, когда ты приходила к нам в гости?

– Нет, откуда мне было знать о твоих чувствах?

Пол откинулся на спинку стула и хитро прищурил глаза.

– А мне всегда казалось, что ты знаешь. Неужели ты не видела, что я был безумно влюблен в тебя и даже не скрывал этого? – Николь не произнесла ни слова. Не дождавшись ответа, Пол пристально посмотрел ей в глаза. – Ты шокирована?

– Я… не знаю. Я вообще не понимаю, что со мной происходит, – тихо прошептала она. – Знаешь, маленькие мальчики часто влюбляются в подруг своей матери, но этого никто всерьез не воспринимает.

– Я воспринимал как мог, – понуро молвил Пол и коснулся ее руки. – Николь, я любил тебя еще в детстве и люблю сейчас, причем сильнее прежнего. Люблю так, как только может мужчина любить женщину. Это уже не детские игры, понимаешь? После того памятного концерта я не мог думать ни о ком другом.

– Пол, прекрати, пожалуйста, – слабо запротестовала Николь, пытаясь высвободить свою руку. – Слышать даже не хочу!

– Меня это тоже немного пугает, – признался он, еще крепче сжимая ее руку. – Знаешь, я прошел через все круги ада, прежде чем решился на такой шаг.

– О Пол! – простонала Николь, закрывая глаза. – Это же безумие! Так не должно быть! Это всего-навсего детские впечатления, которые наверняка исчезнут после того, как высказаны с такой откровенностью.

Пол угрюмо покачал головой:

– Нет, Николь, это уже не исчезнет бесследно. Ты нужна мне. Нужна как друг, как советчик и прежде всего как любимая женщина, которая отвечает взаимностью. Надеюсь, ты понимаешь, что это уже далеко не детские впечатления?

Николь вспыхнула от внезапно охватившего ее счастья, на смену которому тут же пришло чувство безотчетного страха.

– Николь, – вдохновенно продолжал Пол, – ты, вероятно, просто не представляешь, как я тебя люблю. Но я постоянно ловлю твои «ответные сигналы», я понимаю язык твоей души, твоего тела, твои более чем красноречивые взгляды.

Она прикрыла руками пылающее лицо и попыталась собраться с мыслями, что было невероятно сложно.

– Ну хорошо, я все понимаю и верю тебе, но если бы мне было двадцать лет и у меня не было бы мужа и дочери, я готова была бы следовать за тобой хоть на край света. Но сейчас, Пол… у меня есть семья и подруга, которая является твоей матерью. Я не могу думать только о своих чувствах и не принимать во внимание все эти условности. А мой возраст? Ты подумал об этом? Немыслимо, Пол!

– Немыслимо? – отрешенно воскликнул Пол и резко наклонился вперед. – Люди влюбляются каждый Божий день, а что касается твоего возраста, то меня это нисколько не волнует. При чем тут возраст, Николь? Твоя дочь уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, моя мать – она слишком занята моей карьерой, чтобы следить за моей эмоциональной жизнью. Остается единственное серьезное препятствие – твой муж. Не сомневаюсь, что ты хорошо к нему относишься. Вопрос в том, хорошо ли тебе и достаточно ли этого для жизни.

Пол сделал паузу, резко откинул волосы со лба и снова ринулся в наступление:

– Не подумай, что мне нужна от тебя только одна ночь. После нее я уже не смогу делить тебя с кем бы то ни было. И мне будет недостаточно каких-нибудь уличных встреч с тобой. Я хочу тебя всю, целиком, полностью и навсегда.

– Боже мой! – выдохнула Николь, не отрывая рук от лица. – Значит, ты специально последовал за мной в Лондон?