которой вынесли всё, что имело какую-то ценность. Сестра отца и её муж не отрицали, что это дело их рук, посоветовав не обращаться в милицию ради собственной безопасности. Это был девяносто третий год. Я впервые понял, как жесток этот мир. Если родные люди готовы ради денег на подлость, что говорить о чужих людях. Двенадцать лет мы прожили в этом доме, а вынуждены были с мамой уехать из-за чьих-то злых языков, – он остановился во дворе дома. – Два окна на третьем этаже были нашими, – он показал на окна, – два выходили на улицу. Прошёл слух, что это мы извели сына с отцом, чтобы завладеть жильём. Никто не вспомнил о мире в доме, а в смертях обвинили маму. Только через год нам удалось купить квартиру в Серпухове, куда мы позже переехали и где жила сестра мамы. Мама очень боялась быть обманутой или ограбленной. И опять нам помогла бабушка. Подробностей я не знаю, но въехали мы в квартиру со свежим ремонтом при минимуме мебели, но с некоторой суммой на счёте в банке. Так началась новая жизнь. – Антон вздохнул. – Прости. Этот период своей жизни я всегда вспоминаю с болью. В седьмой класс я пошёл в новую школу. Получая паспорт, взял фамилию мамы и забыл о своих родственниках по линии отца. Мне повезло на новом месте. У нас был отличный сосед по дому и хороший тренер в секции. Я узнал, каким должен быть настоящий мужчина. Знаешь, я за все годы обучения в академии ни разу не был на могилах отца и брата. Мама там бывает, а я не могу себя заставить. А вот с бабушкой я встречался два раза в год. Она сама меня нашла, но делала это тайком. Меня Софья Михайловна подтолкнула к тому, чтобы я сам объявился и дал бабушке возможность открыто общаться со мной. Я купил цветы и пошёл по известному адресу, – он ухмыльнулся. – Видела бы ты лица деда и тётки. – Вручил бабушке букет, поздравив с прошедшим Юбилеем, выпил с ней чай, рассказывая о себе и маме, и стал прощаться. Дед приглашал наведываться в увольнении – я отказался: «Не ждите. Вы десять лет не вспоминали обо мне, а я не смог забыть приют, куда вы меня определили. Если Екатерина Васильевна захочет общаться со мной, мы будем делать это на нейтральной территории. Прощайте».

– Не жалеешь, что оборвал нити, пусть и не прочные?

– Нет. Мы виделись с бабушкой ещё раза три, потом она осенью попала в больницу с инсультом и умерла. Родственные связи прервались.

– Не переживай. Ты добился, чего хотел без их помощи и ни чем им не обязан. Вряд ли, при таком отношении, тебя упомянут в завещании. Забудь. Пойдём пешком, погуляем по Арсенальной набережной и вернёмся домой.

Антон, после свадьбы друга, задержался в Питере на неделю и прощался с Викой накануне её отъезда с родителями в Карелию. Они почти не расставались и проводили всё это время вместе. Вике было жаль расставаться с Антоном, особенно после того, как он сделал ей предложение, а она отказала, не приняв от него скромное кольцо с фианитом. Она хорошо понимала, что не может больше обнадёживать молодого человека на серьёзные отношения. «Антон – это всего лишь страсть и симпатия. Сколько это продлится? Не нужно себя обманывать, и стоит признать, что Романов – мой сексуальный ликбез. Он внимательный и нежный, а у меня к нему одно чувство – желание отдаться», – думала она, глядя на Антона.

– Не надумала проводить меня? – Антон обнял Викторию.

– Я поеду домой. Порядок мы с тобой навели и здесь мне больше делать нечего. Позвони, как устроишься на новом месте, и вообще звони – будь на связи. Мы с тобой всё обсудили, обо всём договорились, – Вика улыбнулась. – У тебя всё получится, иначе просто не может быть.

Дома Викторию ждали родители, которые всё это время не лезли к ней с расспросами.

– Вика, ты нам с мамой ничего не хочешь сказать? Что у вас с Антоном?

– Ничего, что можно было бы скрывать, пап. Антон поехал на вокзал, а я сюда. Он предложил мне уехать с ним в Североморск, но я отказалась, – глядя по очереди на отца и мать, говорила Вика. – Он не заслуживает обмана. Наверное, я могла всё бросить, о чём так мечтала ради любви, но я его не люблю. А выйти замуж для того, чтобы отметиться, сделать несчастными его и себя – глупо. Он уехал с надеждой, что я передумаю через год, хотя я ничего не обещала. Да, мы подружились, у нас много общего, но цели и мечты у нас разные. Он мечтает служить на морских судах, а я о путешествиях по суше в свободное от работы время. Вы понимаете, о чём я говорю? Пап, из меня не получится Ассоль, ожидающая на берегу своего Грея. Ты сам служил и знаешь, что это такое. Даже служи он в госпитале, я сто раз подумала, прежде чем принять предложение, – Вика замолчала. – Я ответила на твой вопрос?

– Я доволен ответом, – улыбнулся отец. – Не быть тебе женой морского офицера, пусть и медика. Будем ждать сухопутного зятя.

Отдых в Карелии не позволил Вике скучать в обществе двух двоюродных братьев, приехавших в гости к отцу вместе с жёнами. Первое время Антон звонил через день, потом раз-два в неделю, а через три-четыре месяца, звонки стали ещё реже. Виктория ни в чём не обвиняла старого друга. Не позвони Антон, она бы о нём и не думала, слишком напряжённым был для неё этот период. Он появился в роддоме, где она работала, проходя интернатуру, накануне Нового две тысячи шестого года.

– Вика, у меня всего десять минут, – обнимая её, говорил Антон. – Я здесь был с утра по делам и возвращаюсь назад. Мне нужно знать, не изменились ли твои планы? – он смотрел ей в глаза и ждал ответа.

– Что ты хочешь услышать от меня и к чему такая спешка? Посмотри на меня и скажи честно: у тебя наметились перемены в личной жизни? – она улыбнулась и взяла его за руку. – Антон, ты хороший парень, но я тебя не люблю. Всё, что между нами было, было чудесно. Я могу остаться твоим другом. Не требуй от меня невозможного и сам живи сердцем. Не обижайся, я просто не могу тебя обманывать или обнадёживать, и не хочу. Понимаешь? – она пристально смотрела в его глаза. – Как у тебя складываются дела на службе?