Открылась приемная с креслами вдоль стены и большим пультом напротив двери. Над пультом плавал большой черно-золотой мираж – стеклянный купол космопорта, военный космодром, готовые к параду военные машины и люди в экзоскелетах.

На передвижной платформе военного миражного синтезатора, как на трибуне, стоял начальник военной базы Вита-Дубль, генерал-лейтенант и губернатор в одном лице Герберт Хантер. По изображению миража пробежала надпись, сообщавшая избирателям, что генерал-лейтенант в этом году будет баллотироваться в президенты ССП. Хантер, кажется, усердно делал политическую карьеру.

– Сегодня, в день Космонавтики и в преддверии празднования десятилетия нашей славной победы над модификантской Каутильей, мне особенно приятно видеть здесь тех, чьим трудом, смелостью и честью создавалась эта победа. – услышал я голос генерал-лейтенанта. – Сегодня они стоят здесь рядом со мной на трибунах нашего Проспекта, восстановленного после войны, смотрят наш праздничный парад с орбиты, с боевого дежурства на базовом корабле «Дмитрий Донской», славные дела которого мы все знаем и помним со времен войны.

Да, «Дмитрия Донского» я помнил отлично, и даже знал, что теперь Славка служит на нем. Может быть, я сегодня увижу ее? Или не надо? Десять лет назад я был в нее влюблен так, как шестнадцатилетний юнец может быть влюблен в красивую девушку на год старше себя, а она смотрела на меня свысока, хотя и не унижала при всех. Потом она служила на Дубле, я учился в Москве… Нет, надо! Хватит мне робеть и бояться! Я увижу Славку обязательно, только где ее найти?

– Лучшие из наших героев пройдут и пролетят перед нами во время сегодняшнего парада. И пусть сегодня друзья порадуются с нами вместе, наши милые дамы полюбят нас еще больше, а враги пусть злятся – мы все равно их всех размажем в нанопленку! – закончил Хантер. Речь получилась торжественная, но не слишком официальная. Избиратели Дубля будут в восторге от такого обаятельного кандидата в президенты.

Я вытащил кристаллы с докладной и документами, приложил идентификатор к датчику на пульте.

– Антон Хальс, командир энергостанции Х-10, фирма «Энергосектор», передает докладную о полете энергостанции с Земли на базу Вита-Дубль, а также оригиналы документов найденного в открытом космосе трупа подданного Федерации Каутилья Вишваната Чандры, – продиктовал я вслух. Пульт мигнул, на секунду задумался, принял мои допуски и немедленно выдал в мой идентификатор ответное послание, заверенное сложными кодами и паролями уведомление о получении.

Дело было сделано, но может быть, я зря беспокоился? Может быть, докладная и копии документов уже давно здесь? Как бы задать вопрос, чтобы пульт принял мой скромный гражданский допуск? Я запросил у пульта последние упоминания экспедиции «Сатья-Лока-3». Продолжая показывать начало парада, пульт поднял второй мираж и немедленно показал мне только что переданную докладную, но больше докладных не было. Вместо них из синих глубин миража вынырнуло худощавое, смуглое и скуластое лицо с пышными черными усами, а ниже просматривался парадный мундир армии Каутильи.

– Начальник отряда охраны экспедиции «Сатья-Лока-3» подполковник Тарокнатх Радхаван передает запрос, – отчеканил подполковник. На евроамериканском он говорил без акцента – видимо, еще до войны учился в ССП, тогда каутильцы с большей охотой летели учиться в Москву или Лондон, чем в Дели или Бомбей. С бывшей метрополией освободившаяся колония не желала иметь ничего общего. Что там такое происходит с экспедицией, если начальник охраны у них в звании подполковника? С другой стороны, профессор Чандра погиб, значит, охрана не зря беспокоится. А что за запрос у начальника охраны?

– Вторично Штабу военной базы Вита-Дубль направляется запрос о действиях неизвестных отрядов людей в военной форме Союза Северного Полушария, – диктовал подполковник Радхаван в записи. – А также сообщение об исчезновении руководителя экспедиции профессора Чандры. Ни на одно из сообщений ответа не получено, ответ должен быть дан незамедлительно.

Кажется, он не случайно отправил свой запрос в устной форме, да еще без строгой секретности. Охрана экспедиции явно хотела огласки и внимания к своим проблемам. Но если они еще не добились ответа, значит, моя первая докладная либо не дошла, либо сохраняется в секрете до выяснения дел. Но что это за неизвестные военные отряды на Вите, наконец? После войны войска ССП могут там находиться, если штаб гарнизона Дубля сочтет это нужным, но почему такие слова – неизвестные отряды?

– Руководство экспедиции также просит информировать о местонахождении подданного Стики, Джала Подгорецкого, консультанта экспедиции «Сатья-Лока-3» по вопросам биополя, – закончил подполковник.

Ну, биополевик со Стики – это понятно. Каутилья и Стика сотрудничают давно. Можно сказать, большая часть населения Каутильи обязана своим существованием науке Стики, но ученые Стики создали новую расу людей и для своей планеты. Биополевики, обладатели огромного биополя, способные внушать свою волю людям с обычным биополем и слышать мысли любых живых существ, известны всей Галактике. Они единственные из всех человеческих рас могут общаться без аппаратов перевода с аборигенами Стики, летучими хвостатыми алами. У обычных людей не хватает силы биополя не только для того, чтобы передавать алам свои мысли, но даже для того, чтобы слушать их мысленные ответы. На территории ССП биополевики по закону имеют право появляться только в защитных биоволновых шлемах, через которые внушение и слушание мыслей невозможно. Так что же, биополевик тоже пропал?

Запрос каутильского подполковника закончился, а я просмотрел список документов до конца. Докладная и документы Чандры были только в том виде, в котором я только что их передал. Голубой мираж свернулся и исчез, а черно-золотистый уже показывал военный космодром. Поверх вида космодрома в мираже плыли светящиеся буквы праздничных объявлений. День Космонавтики на Дубле отмечали с размахом – днем банкет в клубе Космофлота, потом – гулянья и концерт на Проспекте, а вечером встреча выпускников школы прошлых лет. Идти в школу мне не хотелось, вспоминать прошлые годы тем более, но там могла быть Славка. Решено, вечером я иду на встречу выпускников! А сейчас – смотреть парад! Славка и на нем может быть, она ведь еще во время войны служила на «Лондоне»!

К тому времени, как я добрался до Проспекта и устроился среди других зрителей у самого стекла с видом на военный космодром. Сверкающая нанопыль витала над космодромом и внутри Проспекта, передавая в миражи грависвязи происходящее.

Миражный памятник живым и погибшим покорителям космоса сверкал яркими красками на границе военного и гражданского космодромов. Призрачный обелиск сиял в высоте глубоким синим светом, а золотистая фигура космонавта на вершине подняла руку в приветствии звездам. Другая фигура, мерцая лиловыми отсветами у подножия обелиска, склонила голову в сдержанной скорби – напоминала о погибших. Я видел этот памятник еще десять лет назад, но сегодня в нем появилась какая-то особая ясность и величие. Должно быть, я смотрел на него другими глазами. Или генерал-лейтенант распорядился поставить новый аккумулятор на миражный генератор памятника.