и грабите квартиры зажиточных ветеранов труда и бизнеса… Но мы-то тут причём? Или вы хотите сказать, что «вооружённые до зубов» ходите по домам бедных стариков и отбираете у них пенсии?

— Нам нужна золотая коллекция солдатиков. И судя по последним признаниям вашего супруга, он, втайне от вас, вполне мог поигрывать не только живыми «куколками», но и золотыми солдатиками, — напрямую, без всяких намёков признался дед в том, что им нужно было от хозяев.

— Пошёл ты в жопу со своими больными фантазиями и своей дряблой «куколкой» с шишкой на лбу! Да и раненого «солдатика» можете с собой забирать. Иначе, сейчас с работы придёт наш сын, и вам не поздоровится, ведь он у нас милиционер, — гордо уведомила «гостей», хозяйка квартиры. Если вы сдадитесь сыну без боя, то вашей шайке понадобится хороший адвокат. А если окажете сопротивление, то — катафалк.

При словах «катафалк», «милиционер», «адвокат», у бабки начал дёргаться глаз, а рука с пистолетом машинально начала медленно выпрямляться в сторону хозяйки.

— Тихо, тихо, тихо. Только не нервничай, — начал успокаивать бабку дед, плавно отводя её руку с пистолетом в сторону от хозяйки. — Хватит на сегодня пальбы. Мы сейчас с тобой возьмём тайм-аут и свалим по-тихому. А ты, — обратился к хозяйке дед. — Своему «Дон-Жуану» передай, что если не вспомнит, где он свою «золотую армию» прячет, или кому из своих шлюх он её «демобилизовал», то мы ему и второе плечо прострелим. А может и яйца. Или то, что от них там осталось, — пригрозил дед и, подхватив хромающую бабку под руку, поковылял с ней к выходу.

Глава 5

— Скажи, а могут ли люди в одно и то же время одинаково сильно любить сразу двух человек? — задумчиво спросил «Бледный», мечтательно глядя сквозь Аню.

— Ну, не знаю. Наверное, могут. Любят же люди одновременно маму, папу, брата, сестру и любимого человека? — высказала своё мнение Аня, пытаясь поймать на себе взгляд «Бледного».

— Да нет. Я имел в виду любовь к близкому человеку и ещё одну такую же любовь к ещё одному близкому человеку, — продолжал диалог «Бледный», отрешённо смотря в никуда.

— Ты хочешь узнать о том, можно ли любить одинаково сильно двух партнёров? — удивлённо спросила Аня.

— Ну да. Что-то типа того…

— Если ты имеешь в виду платоническую любовь, то мне кажется это сложно и очень тяжело с моральной точки зрения. Как можно на совершенно равные части разделить своё сердце и одной половинкой любить одного, а второй половинкой также сильно любить второго? Да и в математическом смысле одного партнёра ты любишь всем сердцем, а для двух придётся свою любовь делить на два. Какая-то неполноценная любовь получается. А если ты про физиологическую любовь, где внутри людей происходят химические реакции полового значения и сексуального влечения, то здесь всё зависит от здоровья. Скольких потянешь, стольких и сможешь полюбить, — переходя на похотливый тон, прошептала Аня и, кокетливо сверкнув глазками, улыбнулась.

— Нет, это не только секс. Я имею в виду сильное чувство, но не к одному партнёру, а к двум сразу. Может так быть? Или, скорее всего, в одном случае это всего лишь только влюблённость, секс и влечение, а не настоящее чувство? Вот мог бы, к примеру, Ромео полюбить кроме Джульетты ещё одну девушку? Какую-нибудь более раскрепощённую? ЭММАНУЭЛЬ, например? Может трагедии и не произошло бы тогда? Джульетту он любил бы всем сердцем, а Эммануэль — всем телом. Ангел и Демон. Невинность и Грех. Духовность и Страсть. Вот это ИДЕАЛЬНЫЙ был бы компромисс и разнообразие! С одной девушкой, было бы о чём поговорить, а на другой, было бы о чём «помолчать»… И любовный треугольник «РОМЕО-ДЖУЛЬЕТТА-ЭММАНУЭЛЬ», стал бы самым крепким и образцовым примером любовных отношений, — рассуждал «Бледный», пытаясь «примерить» эту идеальную «формулу» на себя и понять: равными ли будут женские стороны их любовного треугольника или одна из сторон окажется большей? И не обидится ли на это, та, другая сторона, и не почувствует ли себя третьей — лишней в этой «геометрической» оргии? И как сделать так, чтобы обе стороны: и АНЯ, и ТАНЯ были равными по отношению друг к дружке и одинаково неравнодушными по отношению к нему?

— Дорогой. Я, в общем-то, ничего не имею против твоих философских размышлений, но может, мы поговорим на эту тему чуть позже? Ты вроде собирался меня трахнуть, а сам уже полчаса голый лежишь НА мне, а не ВО мне и забиваешь свою голову странными мыслями, а не «забиваешь» в меня свой возбуждённый фаллос. Я ведь не кожаная и мягкая тахта, чтобы с раздвинутыми ногами находиться под тобой, создавая комфортные условия для твоих раздумий. Да и холодно мне без покрывала, — обиженным голосом заметила Аня, пытаясь вернуть мысленно летающего в облаках «Бледного» обратно в постель.

— Да, да… Прости, что отвлёкся, — извинился «Бледный» и, мысленно надев образ Тани на Аню, приступил к своим мужским обязанностям.

Глава 6

— Так значит, два отмороженных старика-гопника ворвались к вам в квартиру и стали требовать от вас построения золотой армии Суворова, чтобы принять военный парад на кухонном столе? — подозрительно глядя исподлобья на своих родителей, спросил «Мусорщик», пытаясь представить перед собой картину преступления. — А вы уверены, что грабителем был не Наполеон? — решил проверить уровень адекватности своих стариков «Мусорщик», предполагая, что приступ старческого маразма вполне мог вызвать галлюцинации, и им это просто привиделось.

— Ты что, считаешь своих родителей сумасшедшими? — занервничал папаша. — Никакой он не Наполеон! Их звали «Кот Базилио» и «Лиса Алиса»! А меня они почему-то считали «богатеньким Буратино», а твою маму — «Мальвиной».

«Мусорщик» перестал записывать показания своих родителей и, скомкав листок бумаги, на котором писал, спокойно предложил:

— А давайте я вас всё-таки покажу специалисту, и он попытается по вашим описаниям составить портрет преступников, а заодно и вам психологическое состояние поправит? Полежите у него в клинике, отдохнёте, успокоитесь, а я пока поищу этих негодяев.

— Слышишь, мать? Родной сын хочет нас в дурку спровадить. Видать совсем мы ему уже надоели… Погоди… Так это может ты и подстроил весь этот цирк, чтобы нам «кукушку» снести? Только вот твои актёры мне чуть башку не снесли из своего огнестрельного «реквизита». Или, может, ты считаешь, что мы тут со старухой от скуки в войнушку поиграть решили и мать твоя мне плечо ради шутки прострелила?

— Знала бы я, какой ты урод, я тебе не то, что плечо, я бы тебя ещё в