– Впечатляет, – заметила Констанция. – Большинство котов просто проигнорировали бы тебя.

– Но Тейлор не такой, как большинство котов, – ответила я и продолжила печатать.

Все было и так предельно ясно.

На следующее утро, когда я вошла в офис, то увидела Тейлора там же, на платке. Он сидел прямо, задние лапы были вытянуты вперед и немного в стороны, а передние покоились на бедрах. Он походил на йога, которого нечаянно потревожили во время медитации. Тейлор уставился на меня, а я начала хохотать и не могла остановиться. Парочка наших сотрудниц просунули головы в дверь, пытаясь понять, что там за переполох. И тоже начали смеяться.

– Я никогда не видела, чтобы кот проделывал такое, – удивленно сказала одна из них.

– А ему удобно? – спросила другая.

– Может, он сломал себе что-нибудь?

Тейлор слегка дернул ушами, но остался в той же позе, приветствуя каждую из нас по отдельности едва заметным кивком головы, словно бы он и вправду был милосердным Буддой, благословляющим нас.

– Он как будто медитирует, – заметила Констанция. – Как ты заставила его сделать это?

Я посмотрела на нее поверх очков.

– Шутишь? Конечно, я его не заставляла. Разве ты не знаешь, что нельзя заставить кота делать то, чего он не хочет, если только для этого нет чертовски серьезной причины.

Заводчица объясняла мне,

что та же генетическая мутация,

которая ответственна за загнутые уши шотландской вислоухой,

наделяет отдельных особей определенной слабостью связок в лапах и хвосте.

Большинство шотландских вислоухих кошек сложены так, что периодически они садятся подобным образом: генетические отклонения влияют на бедра и позвоночник, и животному удобнее всего сидеть вытянувшись.

Поэтому, несмотря на наш смех и веселье, Тейлор не менял своего положения. Так у нас и повелось: он сидел, а я смеялась. Или он вдруг мог уставиться куда-то в пространство, размышляя над тайнами бытия, совсем как библиотекари, которые, кстати, не всегда себя контролируют. Потом вздыхал и снова принимал позу лотоса.

– Может, нам надо было назвать его Буддой? – спросила я как-то в шутку Ивонн, когда мы пытались отдышаться после очередного приступа веселья. Но компании «Бейкер энд Тейлор» это бы вряд ли понравилось… Возможно, они заставили бы нас вернуть кота обратно. Или заплатить за него, что было для нас явно проблематично.

Пару дней спустя я заметила некоторые изменения и в позе Бейкера. Но так как он был массивнее, у него это получалось хуже, чем у Тейлора. Когда же ему почти удалось усадить себя вертикально, он завалился на один бок, подпирая себя при этом лапой, чтобы выглядеть более естественно.

Для Тейлора же поза лотоса была «стандартным режимом». Каждый раз, незаметно проскользнув в главный зал, он садился, облокотившись о косяки книжных шкафов, и наблюдал за ходившими туда-сюда людьми. В такие моменты он был похож на невозмутимого йога, восседающего на вершине горы, к которому стремятся все паломники мира!

Помимо умения принимать позу лотоса, Тейлора отличал еще один талант. Он был первоклассным храпуном. Если кот спал у меня под столом, а рядом оказывался посетитель, обычно я слышала вопрос: «Что у вас с компьютером?»

Бейкер и Тейлор то и дело заставляли нас лопаться от смеха. Наблюдать за ними было таким удовольствием! Я не могла оставаться спокойной, когда видела Тейлора в позе лотоса и Бейкера, лежащего на спинке, в положении «вот-мой-живот-чешите». Мы постоянно хихикали над их ужимками. Один только этот факт делал мою работу самой необычной из всех, что у меня когда-либо были.

Прошла всего пара недель, но у нас уже было ощущение, что Бейкер и Тейлор живут в библиотеке не один год. Они быстро привыкли к своему распорядку дня, как и мы – читатели и сотрудники. На ночь мы закрывали их в рабочей комнате, чтобы те не бродили по всей библиотеке. Я всегда считала, что кошки немного нервничают, если оказываются в огромном пустом пространстве, где нет людей. К тому же мы «наняли» их охранять библиотеку, а не разрушать ее.

Жизнь Бейкера и Тейлора не сильно отличалась от жизни домашних котов, по крайней мере мы относились к ним как к своим питомцам.

Просто их домом была библиотека.

И, безусловно, они обладали полнейшей властью на своей территории,

считались ее полноправными хозяевами.

Кроме того, в их жизни было куда больше разнообразия, чем в жизни любого домашнего кота. Взять хотя бы количество людей, с которыми им приходилось контактировать! В остальном же распорядок был как у всех – ровно с того момента, когда я приходила утром в библиотеку и обнаруживала их, ждущих меня у двери в нетерпении, чтобы получить свой завтрак, до момента закрытия библиотеки, когда я проверяла, есть ли у них еда и питье, и оставляла их в рабочей комнате. Они ели, спали, пользовались лотком, проводили утренний бой-разминку и устраивались к первому за день короткому сну. Все это перемежалось периодическими почесываниями головы и играми.

Когда наступало время обеда, большинство сотрудников, включая меня, ели принесенный из дома ланч за своим рабочим местом. Котам всегда было интересно проверить наше дневное меню, тем более что у Бейкера появилась особая страсть. Существовал продукт, способный превратить его из ленивого кота в ненасытного тигра! Если кто-то приносил на обед мускусную дыню, Бейкер через долю секунды был тут как тут. Даже если находился в другом конце здания. Едва учуяв легкий фруктовый аромат, он с грохотом влетал в рабочую комнату, запрыгивал на стол и, словно безумный, пытался добыть дыню. А если ему отказывали, начинал пританцовывать передними лапами, словно пытаясь сказать: «Скорей, ну поторопись же. Я точно хочу этого больше, чем ты. Ты должен со мной поделиться!» Кто бы мог подумать, что кот так полюбит дыню? Он мог съесть ее всю целиком, вместе с коркой. Надо сказать, Бейкер не отличался особыми вокальными данными, но, когда появлялась дыня, он выдавал очень громкое мяуканье на высоких тонах. Наконец, заполучив фрукт, он таскал его в пасти и рычал на любого, кто пытался его отобрать.

Тейлор же, напротив, был равнодушен к дыне, но совершенно дурел при виде йогурта. Правда, предпочитал только лимонный и ванильный. Он неоднократно засовывал мордочку в пустой контейнер из-под йогурта, выброшенный кем-то, и иногда так и бродил с ним по библиотеке, вылизывая его дочиста. Бывали случаи, когда Тейлор не мог вытащить голову из картонной упаковки, так что мы были вынуждены приходить ему на помощь. Такие «квесты» в течение рабочего дня нас уже даже не удивляли.