Простояв минут десять, он заметил, что что-то двигается в тени. Но так как тень нигде не доходила до дома, должен был настать момент, когда «что-то» или «кто-то» выйдет на свет, если не предпочтет отступить назад и окончательно скрыться во мраке.

Этот момент настал, и Гарт увидел мисс Медору Браун. На ней было то же длинное черное платье, что и за обедом, доходящее до щиколоток, А на голове был повязан черный кружевной шарф. Только руки и лицо белели в лунном свете.

Гарт инстинктивно отпрянул и застыл, опасаясь, что движение выдало и его.

Мисс Браун на момент остановилась, потом бесшумно двинулась вперед и скрылась из виду. Но теперь ему было незачем за ней наблюдать. Гарт отлично знал, что она войдет в дом, как часто входил он сам, через стеклянную дверь дедушкиного кабинета. Но у этой двери была одна особенность. Если рука, открывающая ее, не двигалась медленно и спокойно, она издавала скрип. Гарт понял, что рука мисс Браун, выходившей из дому, резко надавила на дверь, и скрип разбудил его. Он прислушался — скрип раздался вновь. Куда бы ни выходила мисс Браун, она явно торопилась и отсутствовала в доме не более четверти часа.

Гарт вернулся к кровати и снова лег. Но как только его голова коснулась подушки, он вспомнил, где видел имя Медора.

Оно фигурировало в названии длинной и скучной поэмы — из тех, что были модны в начале девятнадцатого века. Гарт понятия не имел ни о ее авторе, ни о содержании, но четко помнил название: «Конрад и Медора».

Он негромко присвистнул. Было ли имя Медора английским или нет, не приходилось сомневаться, что Конрад — немецкое имя.

В половине седьмого утра Гарт зевнул потянулся и спрыгнул с кровати. Казалось, будто ночной эпизод у окна произошел только что. Он вспомнил о Конраде и Медоре, посмотрел на часы, увидел, что они показывают половину первого ночи, А потом сразу же заснул и проспал до утра без сновидений, хотя часто видел самые безумные сны.

Пожалуй, ему пора вставать, подумал Гарт. Служанки едва ли поднимаются так рано. Мейбл была горничной еще у матери тети Софи, А Флоренс готовила пищу в пасторском доме уже лет тридцать. Мисс Софи подавали утренний чай в восемь, но до того никаких дел у прислуги не было. Гарт решил прогуляться по саду, пока больше никто не встал. Ночная экскурсия мисс Браун пробудила в нем любопытство и жажду исследований. Он вышел из комнаты в темный коридор и зажег свет на лестничной площадке. Ему не хотелось будить весь дом и давать повод Борну для очередного дознания по случаю своей гибели в результате удара головой о каменные плитки холла. После утреннего солнца электрический свет казался неестественным.

Гарт уже почти спустился на первый этаж, когда что-то блеснуло перед его глазами на прикрывавшем ступеньки узорчатом ковре. Наклонившись, он уколол палец об осколок стекла. Бросив его в мусорную корзину в кабинете, Гарт вышел через стеклянную дверь и с удовлетворением отметил, что его рука не утратила твердости, так как петли не скрипнули. Шагнув на влажную от утренней росы лужайку, он окинул взглядом сад. Сцена походила на виденную им из окна ночью, но вместо призрачного сияния луны ярко сверкало солнце. Слева на траве по-прежнему лежали тени, но теперь отбрасывающие их деревья и кусты купались в солнечном свете — кедр с его шишками, напоминающими сидящих на ветках маленьких сов; красноватый терн, усеянный ягодами. В тени терна он впервые заметил двигающуюся в ночном мраке мисс Браун.

Гарт пересек сад, остановился возле терна и нахмурился. Возможно, мисс Браун не могла заснуть и вышла подышать воздухом, но он так не думал. Они разошлись по комнатам в десять вечера. Если бы компаньонка пыталась заснуть, то в половине первого ночи на ней бы не было черного кружевного платья.

В двух-трех ярдах от тернового куста в серой стене находилась арка с дубовой дверью. Гарт поднял задвижку, открыл дверь внутрь и шагнул в узкий Церковный проход, тянущийся позади домов. По одну его сторону находилась длинная стена, соединяющаяся футах в двадцати под прямым углом со стеной кладбища, А по другую — высокая живая изгородь. Между стеной и изгородью оставалось место только для двух человек или для мальчика на велосипеде. Как правило, проходом пользовались мальчишки-посыльные, сокращая дорогу. Справа проход огибал кладбище и выходил на середину деревенской улицы, А слева тянулся вдоль стены и соединялся с дорогой, идущей мимо огородов. За стеной находились участки пяти домов, каждый из которых располагал дверью, ведущей в проход.

Возможно, мисс Браун вышла через одну дверь, А вошла через другую. Может быть, она ходила к кому-то из соседей. Благодаря разговорчивости мисс Софи, Гарт знал их всех по именам: мистер Эвертон, бизнесмен на покое и специалист по домашней птице, живет в Медоукрофте; новый пастор — в Лайлаксе, ранее принадлежавшем мисс Джоунз; сестры Донкастер — в Пенникотте; миссис Моттрам — в Хейвене; доктор Эдуардз и его жена — в Оук-коттедже. Из них разве только мистер Эвертон мог сидеть до полуночи в ожидании встречи с мрачной леди в вечернем платье. Впрочем, свидание едва ли продолжалось более десяти минут. Между скрипом двери, разбудившим Гарта, и скрипом, просигналившем о возвращении мисс Браун, не могло пройти больше четверти часа, из которой пять минут ушло на дорогу через сад и обратно.

Сделав пару шагов, Гарт вторично увидел нечто, поблескивающее при свете. На сей раз ему было незачем укалывать себе палец. Солнечный свет играл на осколках стекла. В их появлении здесь не было ничего таинственного. Очевидно, мальчишка, разносивший молоко, уронил бутылку. Ее дно, все еще липкое от молока, закатилось под изгородь.

Гарт смотрел на осколки на земле, думая о таком же осколке на лестнице пасторского дома. Очевидно, мисс Браун зацепила его подолом черной кружевной юбки и уронила, скользя юбкой по ковру, когда поднималась наверх.

Все это его бы не касалось — если бы не тетя Софи. Гарту не нравился способ ее знакомства с мисс Медорой Браун. Кофейная гуща и карты едва ли могли заменить надежную рекомендацию. Интересно, до какой степени тетя Софи была обрадована возможностью заполучить новую компаньонку и подумала ли она вообще о рекомендации.

Идя мимо задней двери Медоукрофта, Гарт подумал, проходила ли через нее прошлой ночью мисс Браун. Добравшись до ограды Лайлакса, он повернул назад.

Гарт находился в паре ярдов от открытой двери в сад пасторского дома и задержался, чтобы снова взглянуть на осколки, когда внезапно рядом послышался громкий голос:

— Вот это да!

Обернувшись, он увидел долговязого паренька лет двенадцати в серых фланелевых шортах до половины бедер и в рубашке с рукавами до локтей. Казалось, стоит ему потянуться, и одежда на нем лопнет.

— Привет! — отозвался Гарт. — Ты кто такой?

— Сирил Бонд. Я беженец. Живу вон там. — Он ткнул локтем в сторону Медоукрофта и добавил: — У нас там куры, и я два раза в неделю получаю яйцо на завтрак.

— Ты разбил бутылку?

— Не-а! — с презрением ответил мальчишка. — Бутылка молочная, А я не разношу молоко. Этим занимается Томми Пинкотт. Ему четырнадцать, он бросил школу и работает на дядю. Готов спорить, Томми за это здорово влетит.