ханов, выдаваемые литовским князьям и польским королям на управление южнорусскими землями[145]. К их числу следует отнести тарханные ярлыки хана Токтамыша (1392 и 1393 гг.), тарханный ярлык хана Тимур-Кутлуга, ярлык крымского хана Менгли-Гирея (1507 г.). Анализ этих нормативно-правовых актов позволяет более точно определить административно-правовой статус ряда территорий русско-ордынского пограничья в эпоху упадка Орды и военно-политического доминирования ВКЛ в южнорусских землях.

Из числа западноевропейских источников наибольший объем информации по административно-политическому статусу южнорусских земель в период становления ордынского государства содержится в «Истории монголов» католического священника и дипломата Иоанна де Плано Карпини[146]. Сведения о северной границе ордынских кочевий в Правобережном Подонье и присутствии русского населения в этом регионе содержат путевые записки французского дипломата Гильома Рубрука[147].

Важное свидетельство о существовании труднопроходимой границы, отделявшей русские княжества от сопредельных государств, содержится в «Книге о разнообразии мира» венецианского путешественника Марко Поло[148].

К числу используемых в работе источников также следует отнести путевые заметки европейских путешественников Амброджио Контарини и Гильбера де Ланоа, а также «Записки о московитских делах» австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна[149]. Кроме того, в исследовании использовалась информация, относящаяся к истории изучаемого региона, представленная в ряде дипломатических актов восточноевропейских государств[150].

В контексте изучения торговых путей, проходивших через земли русско-ордынского пограничья, в качестве дополнительных источников, содержащих информацию о торговых путях, истории крупнейших центров международной и региональной торговли, располагавшихся на территории Джучидского государства, автором привлекались выдержки из сборников коммерческо-правовых документов Генуи и Венеции, а также трактата флорентийского финансиста Франческо Бальдучи Пеголотти «La Pratica della Mercatura» («Практика торговли»), составленного между 1338 и 1342 гг.[151] Сведения о торговых связях и структуре товарооборота североитальянских торговых республик с Золотой Ордой и опосредованно с русскими землями содержатся в бухгалтерских книгах (массариях) XIV–XV вв. Оригиналы массариев Кафы[152] и Таны сохранились до нашего времени как составная часть архивов Банка св. Георгия Государственного архива Генуи и Государственного архива Венеции. Новейшее издание части генуэзских коммерческо-нотариальных документов в русском переводе вышло в 1998 г.[153] Торговая документация Республики св. Марка хранится в Государственном архиве Венеции. Информация из коммерческих актов и навигационных атласов Венецианской республики с комментариями представлена в работах известного российского византолога С.П. Карпова[154].

Отдельным комплексом письменных источников, содержащих информацию по истории и географии Улуса Джучи и зависимых от них государств (в том числе русских княжеств), являются сочинения мусульманских хронистов и географов.

Одним из наиболее ранних исторических трактатов, посвященных истории монголов, написанным мусульманским автором, является сочинение персидского чиновника и хрониста Ата-Мелика Джувейни. Его историческое сочинение «История завоевания мира» («Тарих-и-джехангуша»)[155], созданное в 1252/53—1260 гг., содержит информацию о внутриполитических процессах в Монгольской империи в 1240—1260-х гг. и участии в этих событиях представителей рода Джучи[156].

К ценным письменным источникам, содержащих информацию о политической истории Монгольской империи и отдельных ее частей (улусов), относится сочинение персидского историка и политического деятеля Рашид ад-Дина ал-Хамадани (ок. 1247–1318) – «Сборник летописей» («Джами ат-таварих»). В «Сборнике летописей» содержится ценная информация о событиях, происходивших в Улусе Джучи на этапе его становления[157], а также отношениях Джучидов с администрациями великих ханов[158].

Сведения, относящиеся к истории Золотой Орды последней четверти XIV в., содержатся в исторической хронике Шереф ад-Дина Йезди (1405–1447) – «Книга побед» («Зафарнаме»)[159].

Значительный объем информации географического и этнографического характера об Улусе Джучи содержат путевые записки марокканского путешественника Ибн Баттуты, посетившего территорию Золотой Орды в 1334 г., историко-географический трактат сирийско-египетского ученого и чиновника Фадлаллаха ал-Умари (1301–1349) – «Пути взоров по государствам с крупными городами» («Масалик ал-абсар фи мамалик ал-амсар»), а также ряда других ближневосточных хронистов[160].

Ряд ценных сведений по ранней истории Монгольской империи и зависимых от нее государств содержится в таком историко-литературном источнике XIII в., как «Сокровенное сказание монголов» («Монгол-ун ниуча тобчиян»)[161].

Дополнительными источниками по теме представляемого исследования является ряд армянских и грузинских исторических хроник. Некоторые сведения о ранней политической истории Золотой Орды содержатся в армянской хронике Киракоса Гандзакеци (1200/02—1271) – «История Армении», написанной в промежутке между 1241 и 1260 гг. [162] Среди грузинских источников следует особо выделить анонимный грузинский «Хронограф» XIV в. («Жамта-агмцерели»)[163]. Содержащаяся в указанных источниках информация позволяет проводить сравнительный анализ событий и фактов, относящихся к некоторым эпизодам русско-ордынских отношений.

Глава 2

Южнорусские земли в государственной системе Монгольской империи и Улуса Джучи

§ 2.1. Административно-территориальная структура Монгольской империи и Улуса Джучи в XIII – первой половине XIV в

Одним из результатов военных компаний Западного похода монголов (1236–1242) стало значительное расширение границ владений Джучидов посредством включения в состав Улуса ряда степных и лесостепных регионов Западной Сибири, Южного Приуралья, Нижнего и Среднего Поволжья, а также обширных территорий половецких и гузских кочевий от Яика до Дуная.

Появление на границах Руси нового государства имперского типа привело к значительным изменениям административно-территориального характера, затронувшим прежде всего южнорусские земли. Для понимания причин и характера обозначенных изменений представляется целесообразным рассмотреть вопрос о специфике формирования административно-территориальной структуры Монгольской империи и Улуса Джучи.

Основным принципом административно-территориального деления империи Чингисхана, а также чингизидских государств, возникших после ее распада, являлась улусная система, в соответствии с которой подвластные Чингизидам земли делились на отдельные области-улусы.

Согласно информации, содержащейся в «Сокровенном сказании», территориальная структура Монгольской державы впервые была утверждена личным постановлением Чингисхана на Ононском курултае (1206 г.). Основатель государства разделил подчиненные ему на тот момент территории племенных кочевий на собственно ханский домен и ряд административно-территориальных округов (улусов), управление которыми было поручено его ближайшим сподвижникам и родственникам (матери, дяде, братьям, сыновьям)[164].

Следует отметить, что размеры родовых владений Чингизидов не являлись постоянной величиной на протяжении всей эпохи существования монгольских государств и изменялись в результате военных компаний, сопровождавшихся присоединением к ним новых территорий или утратой контроля над отдельными регионами. Соответственно, также подвергались изменениям границы улусов и статус пограничных регионов, располагавшихся на имперской периферии.

По мере включения в состав Монгольской империи завоеванных и подвергшихся военной оккупации государств их земли, как правило, разделялись на ряд отдельных провинций, входивших в то или иное улусное владение Чингизидов. Так, после разгрома Хорезмийской державы в 1219–1221 гг. ее территория была поделена на ряд округов под управлением монгольских имперских чиновников (Махмуда Ялавача, Масуд Бека, Чин-Тимура), которые были включены в состав улусов сыновей Чингисхана (Чагатая и Джучи)[165].

В свою очередь, Тангутское государство (Си Ся), в 1209–1227 гг. находившееся в политической