Не дав Гаю Тревельяну ответить, вмешался Винниат, желавший поделиться собственными соображениями:

– Я читал, что он полагает, будто принятая в обществе мораль годится лишь для обыкновенных людей. И должен сказать, что отчасти согласен с ним – чисто теоретически, разумеется.

– Он, кажется, совершил однажды магический обряд внутри пирамиды Хеопса? – спросила миссис Брендел.

– Я думаю, он совершил много обрядов в разных уголках земного шара, – сказал Гай. – Он ведь известен как выдающийся альпинист. Наверное, вулкан Тейде – вот что привлекло его на Тенерифе.

– Ох, хватит уже о Гренвилле, – взмолилась миссис Брендел. – От одной мысли о нем меня бросает в дрожь. У меня нет абсолютно никакого желания видеть его. И на вашем месте, Гай, я прекратила бы знакомство с ним. Конечно, и на «Титанике» были люди, которые служили предвестниками несчастья, – это чувствовалось. Я помню, один пассажир…

Мы продолжали поглощать изысканные блюда: говяжье филе, филе камбалы и чудесную яблочную шарлотку со сливками. В беседе по-прежнему доминировал монолог миссис Брендел, но я с некоторым беспокойством заметила, что Хелен это надоело. В глазах у нее зажегся вызывающий огонек.

– Знаете, миссис Брендел, – прервала она излияния пожилой дамы, – ваш рассказ производит безотрадное впечатление. Вы оказались среди тех, кому повезло, кого спасли, но ведь столько людей погибло. И большинство, я думаю, утонули не потому, что не могли плыть, а умерли в воде от холода.

– Да, бедняги… Из спасательной шлюпки были слышны их ужасные крики. Это было похоже на…

– Наверное, многие прыгали в воду, когда корабль пошел на дно.

– Да, верно, некоторым в отчаянии пришлось пойти на крайние меры.

– Совсем как бедной Джине, – бросила Хелен. И за столом повеяло холодом. – Я все время думаю о ней, представляю, как она лежит там, на морском дне.

– Я знаю, что ты расстроена, Хелен, – сказал Гай, накрыв ее руку своей, – но сейчас не время и не место поднимать эту тему.

Она резко повернулась к нему, голубые глаза вспыхнули ледяным блеском.

– А когда же наступит подходящее время? Во время дознания? И какое может быть дознание, если нет тела? Оно осталось в море и служит приманкой для всех проплывающих…

– Хелен, – сердито оборвал ее Гай, – пожалуйста, возьми себя в руки.

– Ну да, наверное, то же самое ты говорил все время Джине, не так ли? «Дорогая, постарайся успокоиться, возьми себя в руки». И до чего это довело бедную женщину?

Гай оскорбленно отвернулся и встал.

– Наверное, пора уже расходиться, – сказал он. – Простите нас. Мы еще не вполне пришли в себя после вчерашнего.

– Это легко понять, – отозвалась миссис Брендел; все с ней согласились.

Гай взял Хелен за руку, но она старалась высвободиться. Он, однако, продолжал крепко держать ее руку, и тогда Хелен вырвалась с такой силой, что даже покачнулась. Ее другая рука задела бокал с вином, стоявший перед Винниатом. Темно-красная жидкость выплеснулась на скатерть и на лежавший рядом писательский блокнот. Все вскрикнули одновременно: Хелен с ноткой извинения, Винниат сердито и протестующе, остальные удивленно и испуганно.

– Вот черт! – проворчал Винниат и, схватив салфетку, стал промокать вино, попавшее на страницы блокнота. – Такие ценные записи!

– Очень сожалею, – сказал Гай. – Разрешите, я помогу вам.

– Спасибо, мы сами справимся, – ответила ему Дейзи Винниат, вытирая блокнот своей салфеткой.

– Слушай, ты только хуже делаешь! – пробурчал Винниат, когда винная лужа разлилась по странице. – Чернила расплываются, слова исчезают! – воскликнул он с отчаянием, а я в душе позлорадствовала.

На лице Хелен застыла страдальческая маска.

– Прекратите! – вскричала она и, схватив со стола бокал, швырнула его об пол. Вспышка ярости произвела ошеломляющий эффект. Все застыли, боясь вздохнуть. – Это же просто слова, ничего не значащие слова, написанные под диктовку! – продолжила она. – Как можно видеть в них что-то значительное?

Винниат и его супруга сидели, опустив глаза, оскорбленные и растерянные. Миссис Брендел судорожно втянула воздух. Хелен, видимо, осознала, что зашла слишком далеко, и, сбавив тон, проговорила уже более мягко:

– Я прошу прощения, но только вчера погиб человек. Несчастную довели до того, что она прыгнула в воду. И это мы, это я довела ее. – Она с удивлением посмотрела на осколки стекла на полу, как будто бокал разбил кто-то другой. – Меня все это мучает уже давно, я так не выдержу. Придется завтра пойти к капитану, я не могу больше носить это в себе. Я должна признаться, что убила Джину Тревельян.

Отчаянное заявление Хелен подействовало как небольшой взрыв, встряхнувший нас и раскидавший в разные концы судна. Гай немедленно увел Хелен, Винниаты тоже отправились в свою каюту, споря о методах выведения винных пятен. Миссис Брендел, приняв мой недоумевающий взгляд за знак глубокого потрясения, пригласила меня к себе восстановить душевное равновесие с помощью крепких напитков. Я не стала отказываться, рассчитывая выведать у нее информацию о Гае Тревельяне и его несчастной жене.

– Я настаиваю на том, чтобы вы глотнули чего-нибудь взбадривающего, – сказала она, усадив меня в кресло. – Виски? Коньяк?

Я покачала головой:

– Боюсь, они плохо на меня подействуют.

– Значит, немного eau de vie?[5]

Получив мое согласие, она налила стопку бесцветной жидкости.

– Ничего нет полезнее алкоголя, чтобы прийти в себя от потрясения, – сказала миссис Брендел. – А вы потрясены, я вижу. Когда меня пересадили на «Карпатию» – что, кстати, было очень унизительно, – после ночи, проведенной в утлой лодчонке посреди замерзающей Атлантики, мне дали выпить коньяка. Я в считаные минуты согрелась и пришла в себя. И сейчас, я думаю, будет очень неплохо выпить. Обычно я не употребляю спиртного, но в некоторых случаях, думаю, оно рекомендуется в чисто медицинских целях. По правде говоря, только поэтому мне и удается переносить морское путешествие. Уверена, мой доктор одобрил бы это. Да уж, эта дикая выходка мисс Харт за обедом подействовала угнетающе не только на вас, но и на меня. Выпейте.

Я поднесла стаканчик ко рту, и одних лишь алкогольных паров хватило, чтобы ожечь губы. Я притворилась, что сделала глоток.

– Не пройдет и минуты, как вы почувствуете себя лучше, – проговорила она, глотнув изрядную порцию коньяка. – Я прямо не знала, куда деться, честное слово. Ужасная сцена. А такой был хороший вечер, правда? Надеюсь, мистер Тревельян не будет в претензии на меня из-за того, что я так расстроилась.

– Уверена, что не будет, – ответила я.

– Когда мисс Харт сказала, что убила Джину, я поглядела на вас и увидела, что вы очень побледнели, – продолжала она.