— Латте и… и… — я пробежал глазами написанное мелом меню на грифельной доске. Названий десять, которые я не пробовал. Обычно я прощу стандартный американо, а если хочу шикануть, то мока. Я даже и не вникал в то, что существует столько всяких рецептов.

Я чувствовал щекой, как на меня выжидающе смотрят Анника и официантка. Видимо, от стресса беднягу Джейми понесло:

— Мока капучино с обезжиренным молоком, еще добавьте, пожалуйста, ваниль, мяту, цедру лайма.

Официантка так на меня уставилась, будто я громко пернул.

— Что-что?

— Гм… с обезжиренным. Ну да, мока капучино с ванилью, лаймом и мятой. И плесните туда порцию эспрессо. После чего добавьте еще немного мяты.

Все записав, официантка еще раз брезгливо на меня взглянула и пошла к стойке бариста. Такого ему точно никто еще не заказывал. А я повернулся к Аннике, помешав ей созерцать мое ухо.

— Какой интересный рецепт, — сказала она.

Я откинулся на спинку стула, устало махнув рукой. Подозреваю, что выглядел я в этот момент не как фанат экзотики, а как жеманный, но вспыльчивый гомик.

— Люблю, знаете ли, рискнуть, попробовать что-то новенькое. Без риска скучно жить. Вы согласны?

— В общем-то, скорее да.

И повисло молчание. Тяжелое, как телеса растолстевшей фотомодели Ким Кардашьян.

Роди уже что-нибудь, идиот.

— Вы любите кофе?

Совсем сдурел?

Похоже, сдурел окончательно. Девушка только что попросила латте, девушка согласилась прийти в кофейное заведение. Как она может не любить кофе?

Анника была божественно великодушна, отвечала терпеливо и вежливо:

— Люблю. Пью его постоянно.

— Что вы говорите? А… растворимый или молотый?

Опомнись, тормоз. Достал уже своим кофе! Придумай что-нибудь еще…

— Гм… чаще все-таки растворимый.

— Великолепно! А с кофеином или без?

Заело, что ли?

— Обычно с кофеином. Но после восьми вечера стараюсь пить без него.

— Вот и я тоже!

Наконец-то! Ура! Хоть в чем-то совпали!

— Выходит, мы с вами молодцы, — сказал я. — Да-да.

Снова тягучее молчание. Мой затуманенный мозг категорически не желал сегодня работать, утрудиться хотя бы парочкой вариантов светской беседы. И мне ничего не оставалось, как таращиться на грудь Анники.

Не хотел ведь, отводил глаза. Но подсознание, израненное муками смущенности, алкало исцеления. Вот и нашло его, единственное доступное в этой безвыходной ситуации.

Через три бесконечные секунды я понял, что она знает, куда я смотрю, а еще через две секунды понял, что она знает, что я знаю о том, что она меня уличила.

Неимоверным усилием я отвел взгляд от груди и снова посмотрел в глаза.

Ради Христа, скажи ей хоть что-нибудь. Любую чушь!

Я взял со стола журнал, который якобы читал перед ее приходом.

— Читаю вот иногда, — сказал я. — А вы его читаете?

О да, взапой. Журнал для мужиков. Всю эту лабуду… Какие в этом сезоне тренды для пиджаков-галстуков, советы сексопатолога. Ну ты и кретин.

— Нет. Как-то не было случая.

— А я частенько. Полезный журнальчик.

— Теперь буду знать…

— Кстати, в этом номере есть любопытная статья… — Я пролистал несколько страниц, якобы ища, и глаза мои выхватили: «некоторые мужчины слишком часто мастурбируют».

А-а-а, вот дерьмо.

С моего гнуснейшего языка едва не сорвалось: «Анника, а не слишком ли часто вы мастурбируете?»

Я захлопнул журнал и положил на стол. И опять это кошмарное молчание, нескончаемое.

К счастью, появилась официантка, принесла латте для Анники, а для меня нечто напоминающее по цвету сопли.

— Вот, специально для вас, — улыбнулась она. И посмотрела на меня испытующе, будто они с бариста заключили пари: сколько этого зелья я смогу выпить.

Анника взяла свою чашку, но смотрела на меня, тоже с интересом выжидая.

Я заглянул в свою кружку и понял, что напиток, мягко говоря, насыщенный, мне показалось, будто на буро-зеленоватой кофейной физиономии мелькнула издевательская ухмылка.

Не без страха я поднес кружку к губам. Немного отпил… о-о-о! Лучше бы у меня сразу отказали вкусовые рецепторы. Если в крепчайшем «Нескафе» растворить целую упаковку мятных колечек «Поло» и приправить это жидкостью для мытья посуды, то, наверное, получится как раз то, что мне принесли. Челюсти свело, как у бульдога, попытавшегося жевать репей. Но выплюнуть это пойло я не мог. Сам ведь напросился, любитель экзотики. Надо было глотать.

Я состроил улыбку:

— М-м-м-м. Отлично.

Я старательно стискивал губы, стесняясь показать зубы, скорее всего позеленевшие от добавленной в кофе мяты.

— Вкусно, да? — спросила Анника. Таким жалостливым голосом, наверное, спросили бы у человека-слона, не болят ли его наросты?

— Дэ-э, — выдавил я, не размыкая губ, сделав в доказательство еще глоток. Пройдет четыре часа до того, как мои кишки начнут бурно мне возражать.

Теперь официантка смотрела на меня с ужасом и тайным восхищением. Она отошла, но все время оборачивалась, поглядывая на дымящуюся кружку, наполненную адской смесью. Допив, я все-таки поморщился. Поставив кружку на стол, снова попытался найти тему для беседы.

— Ну… ну и как вам Великобритания? — спросил я в надежде, что старая добрая Англия меня выручит и наконец-то мы съедем с заезженной кофейной колеи.

— Она замечательная, — ответила она уже совершенно искренне, не только из вежливости.

— Приятно слышать. Но все-таки скучаете по Швеции?

Она оживилась еще больше.

— Да. Очень. Особенно по семье. И по другим вещам.

— По каким именно? Расскажите. Я никогда не был в Швеции.

Это уже лучше, похвалил я себя. Наконец-то заговорил как нормальный солидный мужчина.

Она посмотрела на меня.

— По многому скучаю. По чистому воздуху, по приветливым людям… По природе нашей. По фильмам.

— Порно? — решил уточнить я.

— Простите?

Ч-черт.

Я нервно рассмеялся.

— Я имею в виду порнушку. Швеция ведь этим славится. Не так ли?

Заткнись, Джейми. Захлопни свою мерзкую пасть, идиот!

— Мой приятель давал мне посмотреть в прошлом году. Дисков десять. Отличный набор… и девчонки все высшей пробы, очень похожи на вас.