Скорей всего, я просто задремал, - меня разбудил лязг открытой двери. В проеме стоял смуглый юноша в тунике похожего покроя, но белой, с золотой отделкой, как и я, босой. Он тоже был мне наполовину знаком, - рослый, сильный, с крепкими руками и сумрачным лицом, твердым и правильным, - красивым и грозным лицом воина.

- Кто ты? - спросил юноша - и, к своему удивлению, я его понял.

11.

Я лишь сейчас осознал, что говорю теперь совсем на другом языке. Слова, построение фраз, - всё было другим. Но этому я уже не удивился.

- Элари. Айскин Элари.

- В какой мере? - взгляд юноши потемнел, стал острым. Но у парня было что-то неладное с глазами, что-то такое страшное, что я не сразу решился посмотреть. Наконец, я понял. Зрачки. Они были узкие, и... и овальные, - две узких вертикальных щели, какими никогда не бывают человеческие зрачки. Вроде бы ничего страшного в этом не было, - но эти глаза с серо-стальной радужкой казались чужими на смуглом человеческом лице. Они тоже были живыми, - но иначе, и меня вдруг охватил чудовищный ужас. Мне показалось, что внутри, под чистой кожей, прячется чудовищная хищная тварь, притворяясь сильным живым юношей, - и смотрит, смотрит неотрывно...

Я зажмурился и помотал головой, прогоняя наваждение. Пусть это были глаза скорее кошки, чем человека, они смотрели на меня с дружелюбным любопытством. Этого хватило.

- Я не знаю. Во мне его память... частично.

Юноша опустил взгляд. Я был готов поклясться, что он с трудом сдерживает слезы. Но он быстро справился.

- Так и должно было быть. Он спас твою жизнь ценой своей. Нет, не так. Его жизнь - теперь твоя жизнь. Понимаешь?

- Нет.

- Хорошо. Я расскажу. - В голосе юноши уже не было горечи, - только бесконечное терпение. - Садись.

Он прикрыл дверь, и сам сел на поручень кресла. Я присел на край стола. Наши глаза встретились.

- Я Атхей Суру, - представился юноша. - Лучший друг Элари... был. А кто ты?

- Элари. Я не помню, как меня звали раньше.

- Пусть так, - Суру опустил взгляд.

- Что с Петром? - спросил я.

- Он мёртв, - сразу поняв, о ком идет речь, ответил Суру. - Ты тоже был мертв... но тебя мы ещё могли спасти - хотя бы частично. Твоё тело было безнадежно разрушено... но мозг ещё цел. А у... Пит... Петра - нет.

- Я не понимаю.

- Ты не такой, как мы. Хотя сознание... мозг, в общем, у всех работает одинаково. Индивидуальность человека, он сам, - это его память. Только память. Пока мозг ещё цел, её можно переписать в другой мозг... ну, не только туда, но у нас не осталось такой технологии. Это как переливание крови, - переливание памяти. Только... память донора... того, кто предоставляет свой мозг... она затирается. Как в компьютере. Но память Элари затерлась не совсем. Мы не успели переписать твою память полностью, - что-то пропало, что-то осталось от... прежнего владельца. Но, как личность, Айскин Элари так же мёртв, как недельный покойник.

- Значит, он... отдал мне свою жизнь?

- Да.

- А... а зачем?

Суру поднял голову. Я увидел его печальные глаза.

- Зачем? Откуда я знаю - зачем?

Теперь я понял, что чувствуют те, за кого другие отдают свои жизни. Это был жгучий, мучительный стыд.

12.

Несколько минут мы молчали. Наконец, я сказал:

- Он... Элари был хорошим человеком.

- Очень хорошим. Но не всегда. Может быть, поэтому... А теперь Элари - ты. Хоть на треть, на четверть, - мне без разницы. Ты по-прежнему мой друг.

Я не почувствовал радости. Мне вновь стало стыдно... но отказаться от этого я тоже не мог.

- Но всё же, почему вы так поступили?

- А как мы должны были поступить? - удивился Суру (я так и не знал, как его звать, - по имени, или по фамилии... если это, конечно, фамилия. Таких деталей память Элари не сохранила). - Бросить раненого мальчишку умирать в грязи? После того, как его друга убили у нас на глазах? Кем бы мы были, после этого? Впрочем, раны тут ни при чем... Даже если бы вас не... убили, твоё тело через пару дней сгнило бы заживо, - вас покусали олки, а у них на зубах трупный яд. Для нас это не очень опасно, но ты ведь не из этого мира, верно? К счастью, мы поняли это достаточно быстро... Будь ты обычным мальчишкой... не буду врать, вряд ли. Всё это делалось ради одного вопроса - откуда ты?

Я помолчал. Мне не хотелось прослыть сумасшедшим, но я был в неоплатном долгу перед этими людьми, и поэтому рассказал всё.

13.

Это был длинный рассказ - длинный, несмотря на то, что я многого не мог вспомнить. Суру слушал меня молча, подперев подбородок кулаками. Его смуглое лицо не отражало никаких эмоций.

- Где я? - спросил я, рассказав всё, что мог. - И что это за место? Как называется ваш мир?

- Ленгурья.

- Это...

- Планета. Здесь две планеты-близнеца, Ленгурья и Ирулана, отдаленные на сто тысяч миль. Они вращаются вокруг общего центра масс. У каждой - по искусственному солнцу, и по восемь мелких спутников, тоже искусственных... но их размер - десять миль. Планеты вращаются вокруг Звезды Ночи. Больше здесь ничего нет. Мы не знаем, что это, но это - не астрономическая Вселенная.

Я вспомнил темные реки, текущие по небу, и мне вновь стало очень неуютно.

- Звезда Ночи - это та чёрная штука, похожая на ежа?

- Что такое ёж? А, да. Она похожа на звезду - по размерам, по массе, по орбите, по которой мы вокруг неё вращаемся. А что это такое... об этом лучше вовсе не думать.

- А почему у вас такое странное солнце?