— Вице-председатель, — прочла миссис Кенар, разглядывая меня поверх очков. — Вот как.

В ее голосе появилась благоговейная нотка, и вряд ли у меня разыгралось воображение.

Она ковырнула уголок визитной карточки, поджала губы и решительно кивнула.

— Хорошо. Подождите минутку, пока я позвоню старушенциям. Возможно, мне удастся выбить у них разрешение на экскурсию сегодня днем.

Пока миссис Кенар тихонько ворковала в старомодную телефонную трубку, я уселась в обитое ситцем кресло и развернула бумажный сверток со своими новыми книгами. Я вынула роскошный экземпляр «Слякотника» и перевернула его. Мои слова о том, что знакомство с историей Раймонда Блайта так или иначе определило мою судьбу, были чистой правдой. Даже когда я просто держала книгу в руках, меня переполняло всеобъемлющее чувство точного понимания своего места в жизни.

Обложка нового издания ничем не отличалась от обложки той книги, которую мама взяла в библиотеке «Уэст-Барнс лайбрари» двадцать лет назад, и я улыбнулась своим мыслям, поклявшись купить бумажный пакет и отправить «Слякотника» в библиотеку, как только окажусь дома. Наконец-то я отдам долг двадцатилетней давности.

Дело в том, что когда моя свинка прошла и настала пора вернуть «Слякотника» мисс Перри, книга бесследно исчезла. Несмотря на все мамины старания и обвинения в мистификации, «Слякотник» так и не нашелся, даже на складе потерянных вещей у меня под кроватью. Когда все варианты были исчерпаны, меня отвели в библиотеку, чтобы честно признаться в содеянном. Бедная мама чуть не умерла от стыда, когда мисс Перри бросила на нее один из своих знаменитых испепеляющих взглядов, однако меня слишком грела восхитительная радость обладания, и мне было не до чувства вины. Первый и последний раз в жизни я совершила кражу, но это было неизбежно; просто мы с книгой принадлежали друг другу.

Трубка телефона миссис Кенар с пластмассовым щелчком упала на рычаг, и я подскочила в кресле. По напряженному лицу женщины стало ясно, что новости плохие. Я встала и захромала к стойке; затекшую левую ногу покалывало.

— К сожалению, одна из сестер Блайт сегодня нездорова, — сообщила миссис Кенар.

— Неужели?

— У младшей случился припадок, врач уже в пути.

Я постаралась скрыть разочарование. Совершенно неприлично переживать из-за сорвавшейся экскурсии, когда заболела пожилая дама.

— О боже! Надеюсь, ничего страшного?

Миссис Кенар отмахнулась от моего сочувствия, как от безобидного, но надоедливого насекомого.

— Уверена, она скоро поправится. Это не впервые. Она с детства страдает от приступов.

— Приступов?

— Они называют их «провалами в памяти». Она напрочь забывает, что случилось, обычно вследствие перевозбуждения. Как-то связано с необычным сердечным ритмом… не то слишком быстрым, не то слишком медленным, не знаю, но она часто отключается, а после пробуждения не помнит, что творила. — Миссис Кенар поджала губы, решив оставить прочие подробности при себе. — У старших сестер сегодня довольно хлопот и без вас, но им очень не хотелось отказывать. Они считают, что дому нужны гости. Забавные старушенции… если честно, я изрядно удивлена, ведь обычно они не слишком гостеприимны. Вероятно, им становится одиноко. Дом слишком велик для троих. Они предложили вам прийти завтра утром. Что скажете?

В моей груди встрепенулась тревога. Я не собиралась оставаться, и все же при мысли о том, чтобы уехать, не взглянув на замок изнутри, испытала внезапный прилив огорчения. Мир окутала пелена разочарования.

— Если угодно, у нас есть свободный номер — отменили заказ, — добавила миссис Кенар. — Ужин входит в стоимость.

У меня накопилась работа на выходные, Герберту нужна была машина для поездки в Виндзор завтра днем, и я не из тех, кто способен заночевать в незнакомом месте, повинуясь порыву.

— Хорошо, — согласилась я, — договорились.

Пока миссис Кенар заполняла бумаги, переписывая сведения с моей визитной карточки, я попросила разрешения удалиться, несколько раз вежливо хмыкнув, и направилась к открытой задней двери. Внутренний двор был образован стенами дома и других фермерских построек: амбара, голубятни и загадочного сооружения с конической крышей, как позже выяснилось — хмелесушильни. Посередине дремал круглый пруд; его согретую солнцем поверхность пересекала, царственно покачиваясь, пара толстых гусей. Поднятая птицами рябь набегала на выложенные плиткой берега. Позади пруда павлин изучал краешек подстриженной лужайки, отделявшей ухоженный внутренний двор от зарослей полевых цветов, уходивших к далекому парку. Я стояла в темной раме дверного проема, и залитый солнечным светом сад казался мне моментальным снимком с давно забытого и чудесным образом возрожденного весеннего дня.

— Великолепно, не правда ли? — произнесла миссис Кенар, внезапно очутившись у меня за спиной, хотя я не заметила ее приближения. — Вы слышали об Оливере Сайксе?

Я покачала головой, и она кивнула, радуясь возможности меня просветить:

— Он был архитектором, довольно известным в свое время. Ужасно эксцентричным. У него был собственный дом в Суссексе, Пембрук-Фарм. В начале двадцатого века, вскоре после того как Раймонд Блайт впервые женился и привез жену из Лондона, Оливер Сайкс работал в замке. Это была одна из последних работ Сайкса до того, как он исчез, отправившись в свой вариант гранд-турне. Он следил за созданием большой версии нашего круглого пруда, а также изрядно потрудился над рвом вокруг замка, превратив его в роскошную кольцевую купальню для миссис Блайт. Говорят, она была превосходной пловчихой, настоящей спортсменкой. Они сыпали туда… — Моя собеседница приставила палец к щеке и наморщила лоб. — Какой-то химикат… о господи, как бишь его? — Она убрала палец и крикнула: — Кенар?

— Медный купорос, — раздался бесплотный мужской голос.

Я снова взглянула на кенара, который искал на полу клетки семена, и обвела глазами увешанные фотографиями стены.

— Да-да, конечно, — ничуть не смутившись, продолжила миссис Кенар, — медный купорос, чтобы вода была лазурно-голубой. — Вздох. — Впрочем, с тех пор прошло немало времени. К сожалению, несколько десятков лет назад ров Сайкса засыпали, в его грандиозном кольцевом пруду плавают только гуси, в нем полно грязи и гусиного помета. — Она протянула тяжелый латунный ключ и сомкнула на нем мои пальцы. — Завтра мы прогуляемся к замку. Прогноз погоды хороший, со второго моста откроется чудесный вид. Давайте встретимся здесь в десять.

— У тебя завтра утром встреча со священником, дорогая, — вновь поплыл к нам терпеливый, словно обшитый деревянными панелями, голос.

На этот раз я определила его источник: небольшая дверца, спрятанная в стене за стойкой.

Миссис Кенар покусала губы, словно обдумывая это загадочное уточнение.

— Кенар прав. Ну надо же, какая жалость. — Вдруг она просияла. — Ерунда. Я оставлю вам инструкции, как можно скорее закончу дела в деревне и встречу вас у замка. Мы проведем там около часа. Не хочу обременять владелиц дольше, ведь все мисс Блайт очень старые.