кожа, черное сердце? Я, конечно, не вижу в этом ничего привлекательного, но… – Кирин перегнулся через стол к Турвишару. – Черный цвет нравится тебе гораздо больше, чем мне.

– Понятия не имею, что ты имеешь в виду, – сухо откликнулся Турвишар. – Как бы то ни было, у меня нет сведений от Сенеры, как для нее все это началось.

– Не ве-е-ерю… – усмехнувшись, пропел Кирин.

– Это правда.

Кирин не отводил от Турвишара пристального взгляда, и волшебник, вздохнув, потянулся за еще одной пачкой бумаг:

– Для полной версии мы должны начать с Талеи.

(Рассказ Талеи)

Земля ритмично заколыхалась.

Талея забрала копье у солдата клана Форгурог, достаточно глупого для того, чтобы подумать, что если он кинется на нее, выкрикивая непристойности, то это сделает его невосприимчивым к повреждениям. Перешагнув через бездыханное тело, она встретилась взглядом с Байкино, еще одной Отвергнутой. Йорка выглядела столь же растерянной, как и Талея.

– Что это? – спросила Талея.

Старшая женщина пожала плечами.

Встреча с самого начала превратилась в засаду, совершенно из-за этого не задавшись. Ксиван Каэн, герцогиня Йора, пыталась разобраться с йорскими кланами, объявившими независимость после исчезновения и предполагаемой смерти ее мужа, но возникли проблемы. Точнее, целые три проблемы. Во-первых, кланы злил тот факт, что Ксиван Каэн не была коренной йоркой. Во-вторых, Ксиван была женщиной, а йорские мужчины, очевидно, были столь нежными снежными цветами, что не знали, как справляться с приказами женщины. И наконец, Ксиван Каэн была мертва.

При нормальных обстоятельствах ни одна из этих проблем не была бы непреодолимой[26].

Но клан Форгурог приютил богиню Сулесс. Ксиван надеялась, что они смогут договориться и убедить клан отречься от Сулесс. Хотя, если задуматься, они и должны были ожидать засаду[27].

Земля продолжила колыхаться. Из-за заснеженных скал ледяного перевала, у которого они договорились о встрече, выглянула голова. Бело-голубая, бородатая и размером примерно с белого медведя. Тело было пропорционально голове. А еще это существо держало в руках целую сосну, вырванную с корнем.

– Ледяной гигант! – выкрикнула Байкино. – Боги, я не думала, что они еще живы!

Талея окинула взором высохшую плоть и запавшие глаза существа, кости скул и фрагменты черепа, видневшиеся под сгнившей плотью.

– А я почти уверена, что уже нет! Бежим!

Великан медленно и тяжело двигался вперед, но земля дрожала от каждого его шага. Когда он взмахнет своим деревом, ему даже не надо будет ни в кого целиться. Опасаясь нападения, бежали даже Форгуроги. Ледяной гигант не пытался отличить друга от врага, или, что вернее, для ожившего ледяного гигантского трупа любой был врагом.

Стрелы Отвергнутых безрезультатно вонзились ему в грудь.

– Поберегите свои стрелы! – закричала Талея. Нужно было что-то делать. Но что? Заставить его споткнуться?

Это не казалось совсем уж нелепым. Его движение могло быть замедлено, если перерезать ему сухожилия, – в зависимости от того, был он зачарован или одержим демоном. Был только один способ выяснить это.

В этот момент из-за южных скал, обрамлявших перевал, появилась фигура – Ксиван. Женщина сделала огромный прыжок к ледяному гиганту, проплыла по воздуху по идеальной дуге, а затем приземлилась на спину великана, прямо у его шеи. Ксиван отвела в сторону руку с длинным черным мечом и ударила рубящим движением вниз. Пусть изначально меч и не был достаточно длинным, чтобы за раз обезглавить ледяного гиганта, но к тому моменту, как Ксиван завершила удар, лезвие увеличилось больше чем вдвое. Мертвую плоть и кости великана оно прорезало столько легко, словно существо состояло из гусиных перьев и детских стишков.

Ксиван позволила телу гиганта рухнуть на землю, спрыгнув с него за мгновение до того, как от грохота падения задрожал весь перевал. Когда Ксиван убрала черный меч – Убийцу Богов, Уртанриэль, как ни называй эту проклятую штуковину, – в ножны, он вернулся к прежней величине.

Йорская герцогиня стряхнула с плаща воображаемую снежинку и направилась к Талее.

У Талеи всегда захватывало дух при взгляде на нее. Конечно, большинство людей с этим бы не согласились. Внешность Ксиван весьма отличалась от обычной. Ее темная плоть хорвешки выглядела либо высохшей, как старая кожа, либо, если она недавно питалась, казалась плотью юной, очень долго пробывшей на снегу девушки со сладким румянцем. Темные кудри были собраны в пряди, удерживаемые серебряными заколками. Ее глаза были белыми. Это единственное, в чем она хоть слегка походила на йорку, – пусть и по совершенно иным причинам.

– Докладывай, – сказала Ксиван Талее, проходя мимо своего лейтенанта к заваленному телами месту встречи.

– Потери еще предстоит определить, – сказала Талея, – но мы захватили вождя Мазагру[28]. Мы привезли его сюда, чтобы вы его допросили.

– Есть какие-нибудь признаки Сучьей Королевы? – Ксиван имела в виду богиню Сулесс. Она почти никогда не звала богиню ее настоящим именем. Честно говоря, Сучья Королева было одним из настоящих титулов Сулесс, но Ксиван относилась к нему с гораздо меньшим уважением, чем среднестатистический йорский приверженец богини.

Талея покачала головой.

– Нет, ни одного, но я была бы удивлена, если бы выяснилось, что она не наблюдает.

Они были вынуждены проявлять живой интерес ко всем старым историям, сказкам и басням о Сулесс. Они научились принимать эти истории за чистую монету. Да, Сулесс умела очаровывать умы. Да, Сулесс могла красть души. Да, Сулесс могла использовать диких животных – ворон и снежных гиен, белых лисиц и ледяных медведей – в качестве шпионов. Они не могли позволить себе недооценивать богиню.

– Я тоже была бы удивлена, – призналась Ксиван, небрежно сделав грубый жест в сторону линии деревьев. Она остановилась перед горящей, изрешеченной стрелами палаткой, где должна была состояться встреча, если бы другая сторона в этой ситуации действовала честно, а затем направилась дальше, пройдя мимо этого бушующего ада, пока не добралась до женщины, держащей кричащего мужчину, одетого в меха и закаленные кожаные доспехи. Еще одна женщина держала щит, чтобы защитить его от горящих стрел.

Отвергнутые полагали, что люди Мазагры будут готовы убить своего предводителя, чтобы он не попал в руки врага.

– Прекрати сопротивляться, – приказала Ксиван, – или я велю Незессе сломать тебе руки. Ей даже стараться не придется.

И это было правдой. Незесса была самой сильной среди них.

Вождь клана Форгурог с отвращением посмотрел на Ксиван и сплюнул в сторону:

– Мне нечего тебе сказать, шлюха.

– О, это неправда, – сказала Ксиван. – Например, ты расскажешь мне, куда направилась Сулесс. – Она присела рядом с вождем и опустилась на пятки. – Мазагра, позволь мне внести ясность – я не нуждаюсь в твоих объяснениях. Я узнаю это сама. Все,