Позвоночник Кэтрин напрягся: «О чем он? Неужели…»

В первых рядах вспыхнула камера, и весь шум в зале прекратился. Оратор повысил голос, будто у него в горле пересохло:

– На этом этапе раскопки перешли в криминологическое исследование места убийства… или в расследование ООН по делу о военных преступлениях. Видите ли, следы зубов на большинстве изученных костей оставлены, со всей очевидностью, человеком. Совершенно неясно, почему в этом поселении каннибализм был настолько распространен, если местные мясоеды обладали множеством других источников пищи. Возможно, причина тому – недостаток еды на пике последней ледниковой оттепели. Однако и между ледниковыми периодами жители Брикберских пещер практиковали систематический, индустриализированный гастрономический каннибализм.

По всей комнате нарастал шепот: журналисты будто говорили в рукава, боясь, что их услышат. Только светловолосые головы высокоранговых журналисток в первых рядах вздернулись, почуяв в воздухе кровь. Шепот прекратился, лишь когда оратор отпил воды из стакана и прочистил горло.

– Чтобы удостовериться, действительно ли нападения в этом поселении имели межличностный характер, наши коллеги из нескольких британских университетов провели подробную экспертизу, благодаря чему мы составили более точную картину смерти этих людей. Собрав и осмотрев отдельные части тела и исследовав углы разрезов в шейных позвонках, мы установили: почти ко всем жертвам применялась декапитация, пока они лежали лицом вниз; головы удаляли, скорее всего, уже после смерти. Сопоставив кости (в особенности ребра) с соответствующими черепами, мы обнаружили следы от тяжелых ранений, вызванных остриями копий, либо от ударов рубилом… – оратор помедлил, – …полученные перед тем, как останки расчленяли и разделывали для употребления в пищу.

«Должно быть, одно дело – знать, а другое – озвучивать это перед людьми», – подумала Кэт.

– Для этой отвратительной подготовки использовались одни и те же орудия, вне зависимости от того, идет ли речь об останках лошадей, лосей, волов или людей. Например, орудие из кости, похожее на шпатель, вставляли в рот, чтобы отсоединить челюсти от черепа и обрести доступ к мягким тканям в ротовой полости. С уверенностью можно утверждать, что со всего лица аккуратно срезали и соскабливали плоть – губы, уши, носы, область глаз, даже языки, а также мышцы вокруг черепа в области лба, по бокам и на обратной части головы. Эта техника совпадает с тем, как разделывали для еды животных в те времена по всей Европе. При внимательном рассмотрении шрамов на черепе можно даже установить точный угол, под которым одной рукой держали голову жертвы, а другой рукой с острым орудием срезали наружную плоть и мягкие органы.

Боюсь, это весьма мрачно – ваши читатели и зрители будут даже шокированы. Однако нужно помнить: невзирая на нравы цивилизованного мира, наш вид на протяжении всей своей истории прибегал к каннибализму – в некоторых частях света это происходит и сейчас. Главное, что демонстрируют находки из Брикберских пещер, – местные не делали разницы между приготовлением и поеданием человеческих и животных трупов. На их столе человек и зверь обрели равенство, которое мы последний раз видели в двадцатом веке в России и Северной Корее.

Нужно помнить, что в условиях холода и отсутствия земледелия мозг, костный мозг и мягкие ткани обладают немалой питательной ценностью. Поэтому на сломанных костях есть следы зубов, обладатели которых стремились добраться до этих лакомых кусочков, и эти зубы принадлежали людям. Таким образом, мы знаем: эти человеческие останки не пали жертвой животных других видов.

Сейчас нам удалось почти целиком собрать останки двухсот семидесяти шести людей, погибших и разделанных подобным образом. Старшим из них, судя по всему, оказался мужчина сорока трех лет, страдавший, по-видимому, от сильной боли в деснах из-за абсцесса зубов. Но они не щадили также ни женщин, ни детей – младшей из жертв было три года, и на момент смерти она отличалась полным здоровьем.

Женщина где-то в середине зала встала, извинилась перед соседями и вышла через боковую дверь. Даже Кэтрин хотелось закричать: «Ублюдки!»

– По сути, эта канава стала свалкой для выброшенных или неиспользованных материалов из пищевых складов поселения. Любопытно, что рядом со входом в пещеру обнаружены следы очага длиной в двенадцать метров, однако, судя по всему, останки людей никак не готовили.

Все слушали с неотрывным вниманием – в такой тишине было бы слышно, как падает плюсневая косточка.

– Брикберское поселение являлось центром культуры и инфраструктуры, и отделка многих человеческих черепов, там найденных, поражает. Такое же использование человеческих черепов наблюдалось в пещере Гофа в Сомерсете, но в куда меньших масштабах. Как я сказал, некоторых жертв тщательно скальпировали, на что указывают царапины на черепе; и в двадцати случаях верхнюю часть черепа удаляли с помощью отбойника.

Черепной свод некоторых жертв представлял для данного поселения особенную важность: зачастую верхнюю часть выскабливали и очищали, а потом делали из нее так называемую мадленскую чашу. Как известно, в более молодых культурах подобные сосуды используются для переноса жидкостей, а также для питья в некоторых ритуалах.

На экране появилась чаша, похожая на древний, но целый глиняный сосуд: снаружи рябая, как яйцо черной курицы, а изнутри покрытая следами кровеносных сосудов, которые некогда поддерживали живой мозг с его мыслями и чувствами.

Если бы Кэт не сказали, что это черепной свод человека, она бы не догадалась, и теперь, увидев и узнав, как человеческое тело свелось к чаше и груде обгрызенных костей, она предпочла бы и дальше не догадываться. Для статьи подробности разделки трупов и каннибализма придется стушевать, сократив до намеков. Она знала, что Шейла – редактор Кэт – не станет печатать бо́льшую часть изложенного прессе сегодня: их читатели были в основном пожилыми, обеспеченными и консервативными.

Тремя рядами впереди сидела женщина помоложе Кэт. Сначала показалось, что она кашляет, согнувшись пополам, и, учитывая жару и нехватку кислорода, Кэт ее не осуждала. Но тут девушку заметили два гостиничных лакея, неловко стоявших у стены, подняли со стула и вывели из зала. Женщину тошнило – по-видимому, в стакан из-под кофе: один из лакеев вытянутой рукой держал бумажную чашку. Кэтрин задержала дыхание.

– Давайте на время закроем неприятную тему того, как эти первобытные люди добывали пропитание в суровых природных условиях, и перейдем к многочисленным свидетельствам сосуществования этой культуры с другой, более утонченной и богатой собственными религиозными церемониями и практиками. Это поселение также производило впечатляющие предметы искусства, артефакты и занималось погребениями, свидетельствующими о немалом почтении к некоторым своим мертвецам. – Оратор с явным облегчением убрал с экрана чашу из черепа. Кто-то из журналистов уже шептал в телефон, мол, нашли золотую жилу: Кэт не сомневалась, что для таблоидов каннибализм именно такой жилой и окажется. Она уже видела заголовок: «Приквел „Ада каннибалов“!»

В первых рядах поднялись две руки, потом их примеру последовала еще дюжина; двое щелкнули пальцами. Оратор улыбнулся: