– Вопросы взаимоотношений отдыхающих вас, конечно, не касаются, – предположил Демаков.

– Абсолютно не касаются, – хитро сощурилась Ольга Юрьевна. – Лишь бы не хулиганили. А за моральным и физическим состоянием своих подопечных пусть следят мастера-наставники – они их называют как-то странно – «во-ши»… А впрочем, девочки мирные, да и парни в этот раз попались покладистые. Вы бы видели, что здесь творилось в июне, когда на пару дней сошлись мужская и женская волейбольные команды! Я терпела ровно день, потом взяла больничный – потому что наблюдать такое… – женщина смотрела на Максимова с возрастающим интересом, – жутко ввергает в умиление.

Демаков стыдливо опустил глаза. Максимов понимающе кивнул.

– Спору нет, безобразие. И куда смотрит полиция? (Полиция стыдливо смотрела в землю.) У вас определенный график, Ольга Юрьевна? Вы обязаны являться в лагерь ежедневно?

– По-хорошему – да, – кивнула администратор. – Обычный рабочий день. Доставляю продукты – впрочем, это можно делать и через сутки, – утрясаю бытовые вопросы, слежу за состоянием систем жизнеобеспечения. Грешно, конечно, жаловаться, но хозяева здесь неплохо экономят на обслуживающем персонале. А раньше на базе жили повара, имелась кастелянша – она же банщица, сторож…

– В трех словах, Ольга Юрьевна, – попросил Максимов. – Охарактеризуйте, пожалуйста, девушек.

– А вы всерьез считаете, что кто-то из них мог?.. – Приятная женщина стрельнула глазками в Демакова и продолжала созерцать Максимова.

– А кто еще, Ольга Юрьевна? – сказал Демаков. – Бизнесмену хорошо наподдали – явно не любительская работа.

– О господи, – вздрогнула женщина. – А говорят еще: о спорт, ты – мир…

Девушек, как уже говорилось, шестеро. Почти одинаковой комплекции, весовой категории – но по характеру удивительно разные. Капитан Алина – девушка приветливая, привлекательная, частенько покрикивает на своих спортсменок, но не сказать, что по злобе – хотя и может, если нужно, вспылить и всех построить. Крепенькая Зухра – улыбчивая, приятная во всех отношениях. Говорит забавно – с акцентом. Некрасивая и мрачноватая Соня – с просто ужасным характером. Меланхоличная Катя – девочка с курносым носиком – любит слушать чужие беседы, а когда надоедает, уходит на лужок, плетет венки из одуванчиков, а затем их носит. Жгуче-черная, взрывная, резкая, язвительная Карина обожает грызться с надменной блондинкой Светланой, которая среди девушек наиболее эффектная и далеко не глупая.

– Подозреваю, это кипящий котел противоречий, – со вздохом резюмировал Максимов. – Ну что ж, Ольга Юрьевна, если вы нас довезете до лагеря и попробуете представить этим непосредственным особам, будем крайне признательны…

База располагалась в живописном местечке. Корабельные сосны до небес. Компактное озерко, заросшее камышами и склоненными до земли ивами. За хозяйственными постройками – ромашковая полянка. Разноцветные домики. Опрятные тропки от центральной аллеи. Беседки, волейбольная площадка, душевая за кирпичной оградкой, приземистое строение тренажерного зала. Гаревая дорожка вокруг пятачка с козлами, конями, шведскими стенками и прочими спортивными снарядами.

Единственный вытянутый с севера на юг барак хорошо просматривался с въезда на территорию. Окрашен зеленой краской, имеет два выхода, кровельное покрытие под черепицу. К нему и приткнула Ольга Юрьевна машину.

– Вот и прибыли, – с опаской покосилась она на дверь и простерла куда-то направо руку. – Видите квадратный домик напротив? В нем проживают Валентин и Костя. А нам, собственно… ну, вы уже поняли.

Она закрыла машину и повела гостей к южному входу в барак, где сушилось на веревках белье и дверь была гостеприимно распахнута. Максимов ни с того ни с сего вдруг ощутил сильную робость. Ноги отрывались от земли, точно приклеенные. Демаков аналогично сбавил обороты, завертел головой, словно галстук натер шею, и на крыльце галантно пропустил вперед Максимова.

Смутиться довелось не раз. И даже не два.

– Здравствуйте, девочки, – возвестила Ольга Юрьевна, вступая первой в спальное помещение.

Ответом был нестройный гул. «Девочки» в минимальном облачении лежали на кроватях и изображали, по всей видимости, тихий час. Мурлыкала музыка.

– Я с мужчинами, – сказала администратор. – Готовы терпеть?

– А то, – отозвался задорный голосок. – Давайте их сюда, Ольга Юрьевна, полюбуемся, кого вы нам подсунули.

– Впервые проездом, спешите видеть…

– Где мое платье с кринолином? – пискнула какая-то острячка.

– Заходите… – состроила заговорщицкую мордашку Ольга Юрьевна, а сама как-то торопливо вывинтилась из проема. – Не буду вам мешать. Понадобится неотложная помощь, мой офис через два домика…

– Не бросайте же нас… – начал было Максимов, но администраторша уже торопливо сходила с крыльца. Занятая женщина, дел невпроворот. Демаков мужественно подпирал боком перильца на крыльце, рискуя обвалить их, выразительно показывая – давай, мол, дружище. Осталось только войти – что Максимов и сделал скрепя сердце.

В бараке было чистенько и в общем даже уютно. Два ряда кроватей, но активно использовались только шесть в центре. У каждой в изголовье тумбочка. Полочки на стенах, горшки с гортензией. Шторки в складку и с рюшечками. На подоконнике – потрепанная магнитола и кучка дисков в коробках и без. На обратной стороне барака виднелся северный вход – дверь, аналогичная южной. Коврик для желающих вытирать ноги. И даже светлый лик первого лица в государстве (почему-то предыдущего), пришпандоренный над дверью и заметный с любой точки замкнутого пространства.

– Здравствуйте, девушки, – тоном обреченного на смерть человека вымолвил Максимов.

Демаков кашлянул и глуповато отдал честь.

– Какой хорошенький, – меланхолично протянула курносая особа с талией. Она лежала на боку и безучастно рассматривала посетителей. Лодыжки с шелковистой кожей выступали из-под коротких бриджей. Облегающий топик прикрывал верхнюю половину туловища. Девочка Катя, машинально отметилось в памяти, склонна к самоанализу и собиранию ромашек с последующим плетением.

– Который? – поинтересовалась мордастенькая блондинка. Она лежала в последнем ряду, забросив руки за голову, но зрение имела хорошее. У блондинки были довольно пышные формы. Светлана, сообразил Максимов, блондинка в пятом поколении и вечно грызется с некой Кариной.

– Оба, – вздохнула курносая.

– А мне полицейский больше нравится. Он молоденький, – подала голос жгуче-черная остроносая особа, лежащая напротив блондинки. Некая Карина.

– Ну и дура, – живо откликнулась блондинка. – Полицейский, Каринка, это не модно, сейчас в ходу совсем другие ценности.

– От дуры и слышу, – среагировала брюнетка. – А на твои ценности мне глубоко и с колокольни.

– А мне мужчины до сорока нравятся, – мягко улыбнулась лежавшая на правой койке ближнего ряда восточного типа девушка. Она читала книгу – вернее, перелистывала, рассматривая картинки. У девушки был легкий, симпатичный акцент, и слова она произносила неспешно, потягивая гласные. Зухра, сообразил Максимов.