После завтрака она собрала свои вещи, отказалась от номера и поехала с Бруксом на багги в его бунгало.

На сей раз она по-хозяйски осмотрела свое временное жилище, хотя Майкл ходил за ней по пятам и смотрел на нее голодными глазами, как на медовый пряник.

Для обычного сезонного приюта бунгало было довольно просторным — три комнаты с кондиционером, кухня и большая удобная ванная. Зашедший следом за ней в ванную Майкл сладострастно подмигнул и предложил:

— Может, опробуем?

От этого откровенного предложения Хелен кинуло в жар, но, сделав вид, что не расслышала его, она пошла дальше. На террасе, затененной плотной бело-зеленой маркизой, стояли пластиковые шезлонги с небрежно брошенными на них махровыми полотенцами.

Хелен обернулась к Майклу.

— Это твое?

Он удивленно пожал плечами.

— Это все принадлежит отелю. Неужели ты думаешь, что я тащил из Америки свои полотенца?

— Я и не знала, что у отеля есть бунгало.

— Есть. И немало, если верить моему номеру — сто.

— Ну это еще ни о чем не говорит. Я снимала номер 707, но это же не значит, что он и в самом деле был семьсот седьмым. Просто сначала идет номер этажа — седьмой, а потом номер комнаты — тоже семь. Возможно, так же и с бунгало.

Он небрежно взмахнул рукой.

— Это неважно. Какое нам дело до владений «Сан-Антонио»? Может, лучше пойдем искупаемся, раз уж ты ничего не хочешь?

Это Хелен привлекало куда больше, чем настойчиво предлагаемая им близость, и они, захватив полотенца и солнцезащитный крем, отправились в то укромное местечко, где Майкл впервые пытался ее соблазнить.

Там никого не было, и они удобно устроились в тени нависавшей над морем скалы.

Снова зарывшись в белоснежный песок, на этот раз с помощью Майкла, Хелен попросила:

— Расскажи о себе.

Он удивился.

— А что рассказывать?

— Ну, когда родился, кто родители, есть ли братья и сестры. Ну, в общем все.

— Неужели тебе это интересно?

Хелен и впрямь это было интересно. Ей было интересно все, что было с ним связано, и он принялся рассказывать:

— У меня все как у всех. Обычные родители, инженеры на одном из заводов Чикаго. Есть старшая сестра, давно замужем, трое детей. Я живу и учусь Нью-Йорке, в университете, на факультете точной механики. Ну и подрабатываю, естественно, чтобы за обучение платить. Поскольку дело это сложное, да и попал я в университет не сразу после колледжа, то лет мне уже почти тридцать. Но на будущий год я закончу. Наверное. Если никаких ЧП не произойдет. А теперь давай ты говори, что из себя представляешь.

Переход от него к ней оказался неожиданным, и Хелен закашлялась, не сразу сообразив, что сказать. Решила тщательно фильтровать информацию, говоря почти правду, чтобы не запутаться во лжи.

— Ну, у меня тоже все как у всех. Обычные родители, живут в Вестминстере. — Тут она запнулась, потому что сообразила, что в Вестминстере простые люди не живут. Но Майкл не отреагировал на это, и она перевела дух. — Я заканчиваю курс экономических наук в Лондоне. Перед Лондоном она сделала небольшую заминку, потому что не сразу вспомнила, что говорила по этому поводу в прошлый раз. — Правда, на обучение не зарабатываю — бабушка оставила мне деньги на учебу. Есть еще сестра, Маргарет, но в отличие от твоей младшая. Вот и все. — Хелен почему-то умолчала о брате, сама не зная почему.

— Чудненько! Ну, раз уж мы выведали друг о друге всю подноготную, то, может, пойдем окунемся?

Ей и в самом деле хотелось немного освежиться, и они, взявшись за руки, помчались к морю. Подняв мириады искрящихся брызг, вбежали в теплую воду и поплыли к выступавшему невдалеке утесу, стараясь обогнать друг друга.

Как ни старалась Хелен, но обогнать Майкла не смогла. Но и не уступила ему ни на дюйм. Когда она, запыхавшись, одновременно с ним коснулась рукой скользкого камня, он засмеялся и сжал ее в объятиях.

— Да ты просто русалка! Тебе только хвоста не хватает! — И он прижался к ее губам жаждущим ртом.

Они тут же ушли под воду и вынырнули только через минуту, за время которой у Хелен закружилась голова то ли от недостатка воздуха, то ли от Неистовой страсти, с которой он целовал ее даже под водой.

Майкл попытался схватить ее снова, но Хелен сердито запротестовала:

— Нет уж, хватит! Я не хочу утонуть!

— Тогда, может, выйдем на берег?

Хелен посмотрела на темную полосу прибоя.

— Не получится. Там кто-то есть.

И в самом деле, их уединенный уголок приглянулся еще какой-то молодежной компании. Выругавшись, Майкл признался:

— Вот черт! Мне из воды выходить уж точно нельзя. И все из-за тебя!

Хелен тихонько захихикала — уж столько в его голосе звучало разочарования.

Выбравшись на берег, она отошла от веселой компании и села поодаль, наблюдая за темной головой Майкла. Воспользовавшись ее одиночеством, от пришедших отделился высокий голенастый парень в черных обтягивающих плавках и подошел к ней.

— Не скучать, милый девушка? — Он низко склонился и вопросительно заглянул в ее лицо.

На Хелен внезапно напало игривое настроение, и она ответила ему приветливой улыбкой. Она даже не могла сказать, чем она была вызвана — неприкрытым восхищением в глазах парня или желанием доказать Майклу, что она достаточно хороша, чтобы нравиться и другим мужчинам. Может быть, подспудно ей хотелось показать ему, что она слишком хороша для роли любовницы и достойна гораздо большего?

Устроившись слишком близко от нее, парень с преувеличенным восхищением оглядел ее с ног до головы.

— О, колоссаль! — Он скверно говорил по-английски, и Хелен поняла, что он из той группы немецких туристов, что приехали вчера на катере. — Ви есть великолепен!

Она кокетливо улыбнулась, но ничего не ответила, раздумывая, не переборщила ли она с флиртом и не принял ли немец ее улыбку за поощрение.

— Я есть Марк. Марк Мейсен. А вы есть?

Хелен стало смешно, и она ответила в том же духе:

— А я есть Хелен. — И чуть было не проговорилась, назвав свое настоящее имя: — Рэд… — Но вовремя спохватилась и закашлялась, отодвинувшись на более приличное расстояние.

И вовремя — к ним уже несся разъяренный Брукс. Вид у него был такой свирепый, что бедный Марк только испуганно пробормотал:

— Я есть знакомиться. Я не есть секс… — И поскорее убрался от греха подальше.

Майкл был по-настоящему сердит.

— Какого лешего ты тут глазки строишь этому недотепе?!

Хелен невинно удивилась.

— А разве он недотепа? Что-то я этого не заметила.