Это продолжалось беспрерывно три года! Она тоже поступила в техникум и училась на курс ниже, но я к ней так и не решился подойти, чтобы не разочаровать. Я успел за это время даже с её подругой Катей познакомиться, и самое интересное — Юля на меня не обиделась и продолжала присылать записки, открытки. Возможно, она хотела через Катю найти ко мне подход, а может, как и мне, ей хватало и таких отношений? Катя была капризной и заносчивой, чувствовалось, ей доставляло удовольствие: «Вот, подруга бегает, но она не нужна, а она такая „нужная“, хотя ей это и не нужно»! О Юле она высказывалась с насмешкой. Я знал, что Катя «круглая» отличница в школе и победитель математических олимпиад. И хотя она мне немного нравилась, я решил восстановить справедливость. Однажды Катя в очередной раз закапризничала в ответ на моё предложение «завтра погулять». «Времени нет, мама ругается!» — бросила она, чтобы уговаривали. Я не стал этого делать, а своим друзьям объявил, что завтра рассчитаюсь с Катей! Её не любили и охотно меня поддержали, всем хотелось «поприсутствовать» на «экзекуции». Мой план был прост, как копейка, но мне казался остроумным и даже гениальным! К Кате домой был послан «парламентёр» — мальчик со двора, с поручением вызвать её ко мне на улицу. Катя появилась сияющей, чувствовалось, ей понравилось, что я при всех буду её уговаривать. «Что?» — обратилась она ко мне. «Ты мне обещала куда-то пойти!» — начал я с домашней заготовки. Катя волновалась и поэтому не заметила необычности фразы. «Куда это я обещала пойти?!» — с возмущением полезла в примитивный капкан Катя. И я тут же торжественно объявил то неприличное место, в которое она мне обещала отправиться! Под общий восторг присутствующих, охватив голову руками от стыда, Катя вприпрыжку умчалась домой, на ходу успев крикнуть: «Дурак!». Через несколько минут я им себя и почувствовал, но дело было сделано.

Третий курс был веселее предыдущих, мы чувствовали себя старшекурсниками и с интересом изучали поступивших на первый курс девушек. Как сказал бы партийный работник: «Нашу достойную смену — трудовые резервы!». И одну такую «достойную» мне удалось обнаружить. Я разглядывал её на переменах и она, по-моему, заметила мои алчные глаза, но подойти — это оставалось для меня ещё проблемой! Гена был ещё меньше мастер, чем я, и свои желания реализовывал только на многочисленных полотнах. Я ему сказал: «Если бы ты столько времени работал не с полотном, а с человеком, то сколько детей мог бы уже иметь!» Ему это не нравилось, он мне зло отвечал, что я ничего не понимаю в искусстве, ему просто нравится работать с натурой! Однажды несколько таких «натур» устроили ему большой скандал и чуть не побили, когда обнаружили, что во время практики на заводе он в женской бытовке жадно за ними подглядывал. Шум был на весь техникум! Конечно, этим женщинам, наверное, было приятно сообщить всем, что на них так жадно смотрят. Ребятам Гена объяснил, что набирался впечатлений для будущих полотен. Девушки же в группе были сильно возмущены. И вот, этот «специалист» по женским вопросам, узнав, что я не решаюсь подойти к первокурснице и познакомиться, а я ждал просто, пока плод созреет, сказал мне: «Я бы на твоём месте….!». В ответ на мой весёлый, нервный смех, он вдруг предложил: «Спорим! Покажи её мне, и я с ней познакомлюсь, чтобы тебе доказать!». Мне очень хотелось дать ему в морду за такое свинство, но я тут же подумал: «Раз ты такой гад….!» «Хорошо, — согласился я. — Покажу её тебе в присутствии ребят, и мы заключим пари». Решили поспорить на бутылку марочного молдавского вина «Гратиешты». Ребята засвидетельствовали пари. Я решил не скупиться и подыскать для Гены самый крупный «экземпляр», чтобы даже на его 10 полотнах не вместился! Присмотрел подходящую деревенскую девушку, которая, я уверен, била всех в деревне! И могла, при необходимости, заменить сенокосилку: 190 см ростом, косая сажень в плечах, две «косых» внизу! Наступил ответственный момент! На одной из перемен я вывел Гену к месту наведения его на «цель»! «Застенчиво» встав спиной к девушке, Гену я поставил лицом к ней и предложил ему угадать, кто меня интересует. Гена лихорадочно стал искать глазами «вожделенную», уточняя: «Вон та в красном?». — «Нет». — «Та в зелёном?». — «Нет». Он никак не хотел думать о той, которую я ему заготовил. Наконец, перебрав всех, кроме «этой», он с испугом посмотрел на меня и тихо спросил: «эээтааааа?». — «Да! — безжалостно, спокойно ответил я и спросил — А что?». — «Эээта?!» — переспросил Гена, в надежде, что я шучу. «Да!» — очень серьёзно повторил я. «Да ты, что?! Что ты в ней нашёл?! Что ты с ней будешь делать?!». — «А ты посмотри внимательно, — предложил я. — Это ты, дурак, ничего не понимаешь!». Я увидел, как его глаза заскользили сверху вниз и он тоже, наконец, оценил и остановился на нужном месте. Гена хитро заулыбался: «А ты не такой дурак, её хватит на всех нас!» — подсчитал Гена и показал на всех ребят. Они знали о моём замысле. Засмеются, боялся я, и испортят всё дело. Затем Гена задумался над практической частью. «Как только я к ней подойду?! — озабочен был Гена. — Ведь она меня даже не услышит, так высоко находятся её уши!». — «Моё дело было показать и дать тебе срок неделю», — безжалостно ответил, я. «Ладно», — обречённо произнёс Гена, надувшись, как лягушка и приподняв плечи для важности. Мы стали наблюдать за ним. Огромным удовольствием было смотреть, как он несколько дней, как оса, кружил вокруг неё, не решаясь подойти. И вдруг, по-моему, на четвёртый день, мы увидели его, стоящего рядом с её животом, и весело с «ним» беседующего. Вернее, она была весёлой, а Гена больше перепуганным. Раньше срока справившись с заданием, Гена нам с гордостью объявил: «Завтра поведу её в кино!». Мы были жестокими и кроме удовольствия хотели ещё и вино, в особенности Стасик. Подключили парня из соседней группы с заданием припугнуть Гену, чтобы не отбивал его девушку. Гена с тревогой обратился ко мне за помощью: «Оказывается, на неё много охотников, и будут бить — выручай!». — «Я сам бы подошёл, если б не боялся!» — «признался» я через день. «Всё! Лучше вино куплю, чем из-за такого крокодила получу по морде!» — решил Гена. Торжественно, у меня дома, распили «честно» проигранное им вино. После чего я ему объявил: «Извини, друг! А! Извини, пожалуйста! А! Я немного перепутал и показал не совсем ту!» — почти как кавказец, признался я. Гена остолбенел от ярости и бросился на меня с кулаками! Мой брат сказал, что я поступил нечестно.

Кроме друзей из техникума у меня ещё была компания еврейских ребят и девушек, которые жили недалеко от меня: Лена, Маша, Алла, Света, Ира и ещё несколько ребят. В этой компании всё было прилично и правильно. Собирались обычно в квартире Маши. Её родители уходили, а мы вели умные беседы. Маша играла на фортепьяно, пили чай, танцевали, затем расходились по домам. У меня не было здесь привязанностей, да и они, чувствовалось, не очень меня любили. Это Витя меня сюда затаскивал, это и были его знакомые, а Маша его ещё, к тому же, и любила! Она ростом примерно 156 см, а он 190. Здесь все было прилично, и партнера по танцу полагалось держать на расстоянии больше торчащих грудей и даже самого большого зада в компании, недосягаемого для разных глупостей! Один раз я такой зад и обнаружил и нарушил это золотое правило, вызвав всеобщее удивление, осуждение и отвращение! Я чуть было не был изгнан из «рая». Меня от девушки «отлепили»! Это сделал Витя, сказав мне на ухо, что окружающие в шоке и попросил быть культурнее! Я пообещал больше так не делать. Моей партнёрше в моём бескультурье не так уж все не понравилось, как окружающим, и даже удалось договориться с ней о встрече на завтра. Очень хотелось продолжить танец, от которого меня оторвали! Она долго расспрашивала: «А что мы будем делать?». Так, видать, ее мама научила: «Перед этим „делом“ ознакомься с программой спектакля!». Мои доводы, очевидно, оказались малоубедительны и она, согласившись, всё же не пришла. Меня всё время преследовала проблема «неявки» девушек на свидание! Мой брат это объяснял тем, что причина в моей неуверенности в их приходе. Я всегда переспрашивал: «Но ты точно придёшь?». А надо не переспрашивать, и тогда успех гарантирован! Однажды я даже скамейку соорудил у Гены в саду, у груши, чтобы вечером провести там время с новой знакомой. Предоставив свой сад, Гена мне не помогал, сказав: «Пожалуйста, можешь здесь располагаться, но скамейку делай сам!». Пришлось часа три затратить на столярно-плотницкие работы. Скамейка, к удивлению, получилась крепкой, всё же прежде не столярничал, а она взяла и не пришла. У меня было огромное желание разрушить скамейку, чтобы и Гене не досталась! Марик, как всегда, сумничал: «Никогда не строй прежде скамейку!».