Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было ли это простым совпадением или адресованным именно ему посланием, которое доставил странный субъект, твердящий свою извращенную мантру?
Молодая женщина, решив, что у коллеги, возможно, сейчас начнется паническая атака, крепко вцепилась в его плечо.
– Максим, ты в порядке?
Вместо ответа он покачал головой и схватил прозрачный пластиковый кармашек, в котором лежала визитка.
Не успела Эмма его остановить, он был уже далеко, перед дверью кабинета лейтенанта Ассии Ларше.
Пластиковый кармашек чуть не выскользнул из взмокшей руки; Максим сделал глубокий вдох и трижды постучал по деревянной панели.
– Войдите! – громко откликнулась Ассия.
Медленным, но решительным жестом Максим открыл дверь и оказался лицом к лицу с той, чьего взгляда избегал все утро.
Идеально гладкое, смуглое лицо Ассии хранило непроницаемое выражение, однако он заметил легкое подергивание век. Плохой знак.
Он нарушил молчание, начав спокойным голосом:
– Думаю, меня следует приписать к одной из групп, ведущих расследование.
Она, казалось, переварила эти его слова, потом уселась за письменный стол.
– Закрой дверь, если не возражаешь, – бросила она, небрежно махнув в сторону входа.
Он затворил дверь и подошел ближе. Ассия не давала ему разрешения сесть, так что он просто положил улику перед ней.
– У меня есть веские основания полагать, что я смогу получить сведения о нашем задержанном.
– Так передай их Павловски или Буабиду, – ответила она, не отводя своих черных глаз от его взгляда.
– Мне знаком этот логотип, я знаю, с кем может быть связан наш парень. У нас четыре потенциальные жертвы, действовать надо быстро. Позволь мне присоединиться к расследованию.
– И речи быть не может, – возразила она, не теряя хладнокровия. – Если тебе известны детали, способные продвинуть поиск, твой долг поделиться ими. Ты в курсе, чем рискуешь, если этого не сделаешь? Сегодня твой первый день в бригаде, постарайся его не испортить.
– Я должен участвовать в расследовании!
Его тон стал тверже, что не ускользнуло от Ассии, и лицо ее посуровело.
– Ты заявляешься этаким бодрячком и смеешь просить меня об одолжении? Максим, ты вернулся после нервного срыва, и я отказываюсь подключать тебя к столь важному делу, еще слишком рано. Если факты подтвердятся, то это крайне серьезно, у нас нет права на ошибку.
Он стиснул зубы, на лице резко обозначились скулы. Он медленно закрыл глаза и с трудом сглотнул.
– Это логотип секты, – снова заговорил он как можно спокойнее. – Секты, которая очень хорошо мне известна.
– Тогда отправляйся к Леруа или Павловски и расскажи им все, что знаешь: больше я ничего посоветовать тебе не могу.
Разговор прервался, зависнув в наэлектризованной тишине. Максим сжал пластиковый пакетик, потом, судорожно втянув воздух, произнес:
– Я прожил в этой секте десять лет, – к счастью, в четырнадцать меня оттуда вытащили. Там все меня знают. Подключи меня к следствию, это жизненно важно.
Если начальницу хоть немного взволновало упоминание о его прошлом, явно очень болезненном, то она ничем это не выдала. Ее тонкие черты лица остались словно высеченными из мрамора – темного мрамора.
– И почему ты считаешь, будто ты в этом деле компетентнее любого другого? – не сдавалась она.
– Они не станут говорить ни с кем… кроме меня.
Ассия Ларше несколько секунд раздумывала, потом вздохнула.
– В таком случае ты станешь работать с Павловски, – с явной неохотой сказала она, – и поступишь под его начало. Леруа присоединится к группе Буабида. А сейчас немедленно отправляйся к Борису и изложи все, что тебе известно.
Максим был не в силах выдавить благодарность – он не испытывал никакой радости оттого, что присоединился к расследованию. Напротив, это назначение открывало ящик Пандоры. Ему придется снова погрузиться в туманный мрак и столкнуться со старыми демонами. И рядом даже не будет Эммы, которая знала его лучше всех в бригаде и приносила успокоение одним своим присутствием. Неужели он сам запустил программу сошествия в ад?
5
В бригаде бурлила жизнь, а несмолкающий гул, похожий на дальний рокот океанских волн, еще спокойных перед бурей, иногда прерывался протестами в адрес тех, кто оставил открытой дверь центрального входа. Снаружи поднялся ветер, а столбик термометра пополз вниз к отметке минус пять. Было непривычно холодно, попросили включить отопление зданий казармы, но запросу предстояло пройти по всем административным излучинам, и, к несчастью, сработает он с большим запозданием, когда лето уже постучится в ворота города. Де Алмейда и Гора обсуждали смену полюсов Земли: наверняка они прочли несколько статей на сомнительных сайтах и в любом случае ничего в этом не понимали. Они довольствовались тем, что заглатывали предложенное им хлебово, и часто попадали впросак.
Когда в приотворенную дверь влетел порыв холодного воздуха, ближайшие к ней жандармы уже готовы были возмутиться, но осеклись, узнав Ассию Ларше.
В правой руке она держала досье, массивные часы на левом запястье подчеркивали ее хрупкость.
– У аджюдана Монсо имеется кое-что новое по текущему делу, – объявила она присутствующим. – Группы перестраиваются: Павловски и Монсо в группе А, Буабид и Леруа – группа Б, общая поддержка – Гора и де Алмейда в группе В.
Павловски и Максим переглянулись, а Эмма внутренне поздравила себя с тем, что оказалась не с ними. И в то же время ощутила легкую горечь, потому что Максим, ее всегдашний напарник, будет вести расследование параллельно с ее группой.
Она обожала Макса, воспринимая его скорее как старшая сестра. Брат Эммы умер много лет назад, и, хотя у ее коллеги не было ничего общего с тем веселым и обаятельным мальчишкой, каким был Люка, Эмма сумела различить в нем ту же чистоту души, которую считала уникальным даром.
Разумеется, у Максима был достаточно циничный взгляд на мир и куча разных маний, он обзавелся крепким, как сталь, панцирем и был не слишком разговорчив, но огромная уязвимость, которую он считал делом чести скрывать от окружающих, тронула ее. Хотя ее сердце могло воспылать только к представительницам женского пола, ей бы хотелось иметь такого друга, как Максим. С ним, конечно, совсем не просто, но она была готова бороться, чтобы доказать ему, что у мира есть светлые стороны.
Эмма посмотрела на Максима, который уже направился к столу Бориса, и с улыбкой пожала плечами. В ответ он выдал ухмылку, которая больше походила на гримасу боли. Она внутренне развеселилась.
Расслабься, Макс: с улыбками у тебя явно напряг, подумала она.
Борис молча покачал головой и вскинул брови, предоставив новому напарнику начать разговор. Увидев, что Максим не воспринял сигнал, он решил разбить лед: