Три тысячи человек пали жертвой убийц на рассвете дня святого Варфоломея – 24 августа 1572 г. За Варфоломеевской ночью последовали в Париже другие, столь же кровавые. Побоище распространилось на многие города Франции.

Наблюдая за страшным зрелищем в Париже, испанский посол спешил порадовать своего господина: «Когда я это пишу, они убивают их всех; они сдирают с них одежду, волочат по улицам, грабят их дома, не давая пощады даже детям. Да будет благословен господь, обративший французских принцев к служению его делу! Да вдохновит он их сердца на продолжение того, что они начали!».

Нельзя сказать, что гугенотские лидеры вообще не пытались получить информацию о действиях врага. Однако никто из гугенотских агентов не узнал или не успел сообщить о секрете, в который были посвящены тысячи и тысячи людей. Разрозненные усилия агентов гугенотской партии – к тому же ослабленные в самый критический момент – оказались совершенно не соответствующими задаче. Они не подошли там, где требовались организация и система, где только суммируя полученную из разных источников информацию можно было догадаться о замысле врага, где неудача одного агента компенсировалась бы успехом другого, где решающие усилия в решающий момент можно было бы сконцентрировать в решающем месте.

Религиозные войны продолжались с прежним ожесточением. Брат Карла IX Генрих III, унаследовавший престол, в целом продолжал политику своего предшественника. Он то воевал, то мирился с гугенотами, чтобы воспрепятствовать полному господству организации, созданной католиками, – Католической лиги и ее главы герцога Генриха Гиза. Король знал, что Гиз выжидает удобного случая, чтобы овладеть престолом. В конечном счете конфликт принял открытый характер. Король был вынужден покинуть Париж, где всем заправляла Католическая лига. Генрих в очередной раз примирился с вождем гугенотов Генрихом Наваррским.

Началась «война трех Генрихов». Королевское войско осадило непокорную столицу. Генрих III потребовал чтобы герцог Гиз прибыл к нему для объяснений, а когда тот счел для себя выгодным явиться для переговоров приказал королевским телохранителям заколоть его кин жалами. После убийства Гиза война между Генрихом III и Католической лигой продолжалась. Во главе Лиги стал младший брат Гиза, герцог Майеннский и его сестра герцогиня Монпансье, которые решили любой ценой разделаться с ненавистным королем, последним представителем династии Валуа. Его смерть открыла бы Гизам дорогу к трону.

Орудием осуществления замысла Гизов избрали доминиканского монаха, двадцатидвухлетнего Жака Клемана. Приор монастыря на улице Святого Якова внушил брату Клеману убеждение в том, что ему предопределено совершить великий подвиг для блага церкви. Монаха даже убедили, что он обладает чудесной силой делать себя невидимым для глаз. Ходили слухи, что для «верности» ему дали какое-то наркотическое средство. Клемана также представили герцогине Монпансье. Роскошно одетая аристократка произвела большое впечатление на молодого монаха и постаралась убедить Клемана ни в коем случае не оставлять своего похвального намерения. В ход были пущены все средства обольщения, обещание кардинальской шапки и вечного блаженства на небесах.

Клеман отправился к приору и попросил разрешения перебраться в монастырь в Сен-Клу (пригород Парижа), где находилась королевская штаб-квартира. Приор ни о чем не расспрашивал Клемана, поспешил достать ему пропуск на выезд из Парижа и передал несколько писем (одно настоящее, остальные – подложные) от арестованных в Париже сторонников Генриха III.

Клеман отправился к королю под видом тайного гонца от противников Лиги. Королевские придворные поверили его рассказу и на следующий день устроили ему аудиенцию у Генриха, которому монах обещал открыть важную государственную тайну. Клеман передал Генриху письмо и вонзил нож в живот королю. Монах даже не пытался бежать, твердо надеясь на чудо.

Еще несколько лет продолжались религиозные войны, опустошавшие страну. В конце-концов даже французское дворянство почувствовало необходимость мира, тем более, в стране начало полыхать пламя крестьянских восстаний. Генрих Наваррский в очередной раз переменил религию. Победив своих врагов и сделавшись французским королем Генрихом IV, он проводил политику, направленную на решение двух задач – восстановление экономики страны, разрушенной во время религиозных войн, и укрепление королевской власти.

При решении второй задачи Генриху сразу же пришлось столкнуться с сопротивлением вельмож, в том числе и тех, которые сражались на его стороне против Католической лиги. К числу недовольных принадлежал герцог Бирон. Он вступил в соглашение с врагами Генриха – герцогом Савойским и Мадридом. Он и его сообщики договорились разделить Францию на полунезависимые владения под протекторатом Испании. Положение страны было тяжелым, и заговорщики намеревались использовать в своих интересах всех недо вольных – и католиков, и протестантов. Заговор был раскрыт, вероятно, не столько усилиями королевской разведки, сколько благодаря тому, что один из его учасников, Лаффен, перешел на сторону Генриха IV.

Чтобы оправдать арест герцога, нужны были доказательства. Лаффен добыл их. Однажды вечером Бирон в присутствии Лаффена составил письмо с изложением целей заговора. Лаффен заявил, что это слишком опасный документ, чтобы сохранять его в оригинале. Королевский шпион сам предложил скопировать письмо и потом его уничтожить. Бирон согласился. Лаффен снял копию и бросил оригинал в пылающий камин. Он не заметил, что роковое письмо попало не в огонь, а в щель между задней стороной камина и каменной стеной. Во время этой же встречи Лаффен попросил Бирона написать ему приказ сжечь все бумаги маршала. Вскоре оба документа были в руках короля. Кроме того, имелись письма Бирона к Лаффену. Этого было достаточно.

Лаффен поехал к командующему испанскими войсками в Италии графу Фуэнтосу, но подозрительный испанец почуял ловушку и решил избавиться от Лаффена. Однако тот еще ранее заподозрил испанского генерала и успел бежать.

Летом 1602 г. Бирон был вызван ко двору. Он приехал, поскольку не подозревал о предательстве Лаффена. Бирона арестовали и казнили по приговору парижского парламента. До последней минуты герцог считал, что смертный приговор – лишь комедия и что он, Бирон, попался благодаря козням дьявола, с которым был связан Лаффен.

После казни Бирона оставаться в Париже Лаффену стало невозможно. Многие влиятельные сообщники казненного маршала поклялись отомстить предателю. Лаффен скрывался в провинции под охраной королевских солдат. Лишь через несколько лет он решился вернуться в столицу, надеясь на короткую память у своих врагов. Расчет оказался неверным. Лаффен был сразу же убит группой вооруженных людей.

На протяжении всего царствования Генриху IV приходилось бороться против различных заговоров: то намеревались свергнуть Генриха и возвести на престол одного из его незаконных сыновей, то сдать неприятелю Марсель или Нарбонн. За всеми этими заговорами по-прежнему стояли Испания и орден иезуитов.

27 декабря 1595 г. король принимал приближенных, поздравлявших его с победой. Неожиданно к нему подбежал юноша и попытался ударить кинжалом в грудь. Генрих в этот момент наклонился, чтобы поднять с колен одного из придворных. Это спасло жизнь королю – удар пришелся в рот, и у Генриха оказался лишь вышибленным зуб. Покушавшийся действовал под подстрекательством иезуитов. В том же году иезуиты были изгнаны из Франции. Но ненадолго. В 1603 г. Генрих IV был вынужден разрешить им вернуться. После этого всякие покушения временно прекратились. Однако борьба возобновилась, как только выяснилось, что Генрих начал последовательно выступать против преобладания австрийских и испанских Габсбургов в Европе.